Он внимательно осмотрел местность. Вокруг расстилался лес, похожий на тот, что был дома, и в нем зародилась робкая надежда. Но когда он посмотрел на небо, надежда исчезла. Звезды складывались в созвездия, которых Гриффин прежде не видел. Было довольно тепло, но его вдруг стала бить дрожь.
Он не верил глазам. Звезды были гораздо больше, чем он помнил, и намного ярче. Лупы не было, но лес был омыт серебристым светом. И еще что-то было не так… но что? Вдруг он понял. Звезды совсем не мигали, их свет был чистым и ровным.
Гриффин сжал челюсти, пытаясь унять стук зубов.
«Как я попал сюда?»
Сначала он падал в туннеле.
Потом падал с неба.
Это происходило как в страшном сне, но он знал, что это был не сон. У него было множество страшных снов — тут он был знатоком, — но то, что случилось сейчас, не напоминало сон. Каким образом он из туннеля попал в небо?
— Так не бывает, — спокойно сказал он себе, пытаясь продумать это до конца. — Этого просто не может быть. Ну или… Туннель вел прямо внутрь земли, а потом вытолкнул меня с другой стороны в небо, и я каким-то образом попал в совершенно другой мир. — Его дыхание замерло. Хуже не придумаешь.
Он крепко обхватил себя крыльями и спрятал под них голову. Его мутило. Гриффин попытался думать о чем-нибудь хорошем. По крайней мере, он не умер. После такого приземления это просто чудо.
— Итак, я здесь, и я жив, — пробормотал он вслух, ничуть не чувствуя облегчения. Он хотел, чтобы это было уже позади. Хотел вернуться в Древесный Приют, увидеть маму, старейшин, Луну. Может, он просто заснул и все встанет на свои места, когда он проснется?
Он робко расправил крылья и еще раз огляделся. Тот же лес. Те же звезды. Странный — большой и шипастый — жук прожужжал мимо его носа, и Гриффин на мгновение отвлекся от мрачных мыслей.
— Какой безобразный жук, — поморщился он. Преследовать жука не хотелось. Он не чувствовал голода, только безысходное отчаяние.
Здесь должны быть другие летучие мыши. Надо только поискать. Может, они объяснят ему, где он находится, и помогут вернуться домой. Однако он не двигался с места, подозрительно оглядываясь. В этом месте было что-то странное… что-то ненормальное.
И тут он понял, в чем дело.
В лесу ничем не пахнет.
Здесь совершенно не было запахов. Гриффин сильно выдохнул через нос — вдруг он засорился? — и снова принюхался. Ни густого суглинистого запаха почвы, ни запаха прелых листьев, ни острого запаха коры и смолы. Он поднялся над веткой и ткнулся в нее носом. Ничего. Он понюхал лист — то же самое. В этом было что-то ужасно тревожное. Он нахмурился и стал разглядывать листья. И не смог понять, что это за дерево. Может быть, какой-то вид дуба. Но чуть ниже на той же ветке он увидел пучок сосновых иголок. Листья и иголки на одном дереве? Разве это возможно?
Вдруг он почувствовал, что за ним наблюдают.
Не кто-то один, а множество существ. Шерсть неприятно покалывало, словно дюжины звуковых лучей атаковали его со всех сторон. Его рассматривали довольно долго. Он тоже обшарил ветви локатором и в гуще листвы разглядел множество летучих мышей. Гриффин немного расслабился. Он боялся, что это совы. Но почему они молчат и разглядывают его тайком?
— Привет! — крикнул он.
Его приветствие вызвало общий вздох, наступило короткое молчание, а затем послышались невнятные голоса:
…упал с неба…
…Корона видела его…
…летел, как падучая звезда…
…не вампир…
…может быть, пилигрим?..
Пилигрим? Голова Гриффина стала болеть от попыток разобрать эти приглушенные голоса.
…посмотри на него…
…на его крылья, смотри…
…он светится…
Светится? Гриффин с тревогой посмотрел на свои крылья. Они не светились. О чем они говорят?
— О, вы имеете в виду мою шерстку? — воскликнул он, надеясь разъяснить недоразумение. — Мой отец сереброкрыл, а мама златокрыл, вот и получилось, что у меня есть полосы яркой шерсти. Может, поэтому вам кажется, что я свечусь… Понимаете, контраст между темной и светлой шерстью… Я понимаю, это выглядит необычно…
Гриффин обескураженно умолк. Похоже, он никого не убедил. Он еще раз посмотрел на свои крылья и не увидел никакого свечения. Может, эти летучие мыши ненормальные? Или они так странно шутят?
— Я правда ничего не вижу, — сказал он, пытаясь сдержать нервный смех. — Мне очень жаль, что я свечусь, но я… ничего не могу с этим поделать. — Это звучало смешно, но он готов был извиняться за что угодно, только бы летучие мыши наконец показались ему.