— Ладно, — сказал Гриффин. — Все хорошо. Просто типичная задачка со скользящим побегом. Я… попробую еще раз.
Он крепко зажмурил глаза, изо всех сил сжал челюсти, и росток скорчился в его зубах, как живое существо. С отвращением Гриффин тотчас же выплюнул его.
— Взлетай, быстро! — закричал он.
— Не могу!
Он огляделся и увидел, что другой побег обвивается вокруг Луны. Со страхом проверив свое тело — оно было свободно, — Гриффин бросился перекусывать его. Вдруг по всей длине побега проклюнулись отвратительные маленькие шипы.
— Гриффин, к нам что-то приближается!
Он остановился, раздумывая. Его глаза обшарили небо и различили вдалеке силуэт, летящий над пустынной равниной.
Судя по размеру и очертаниям крыльев, он не был похож на сереброкрыла. Существо направлялось прямо к кактусу, и в мощи его плеч, яростных ударах крыльев было что-то жестокое и безжалостное. «Это за нами», — подумал Гриффин.
— Давай быстрее! — закричала Луна, беспомощно барахтаясь. — Отцепи от меня эту штуку!
— Сейчас!
Он повернулся к шипастому ростку и краем глаза увидел еще два таких же. С первым он справился, но другие успели обвиться вокруг крыльев Луны.
— Гриффин!
Он поднял глаза и…
Огромные крылья летучей мыши в одно мгновение закрыли звезды. Гриффин замер, парализованный ужасом. Размах крыльев в три фута, тело с широкой грудью, длинный череп с выступающей вперед мордой.
Я знаю, кто это.
Вампир-призрак.
Каннибал кружил над кактусом, изучая колючие извивающиеся ветви. Гриффин повис на задних когтях, борясь с желанием взлететь.
Вампир на секунду исчез за ветвями и вдруг оказался прямо над ними. Шейд услышал вопль, но не понимал, кто кричит — он или Луна. Глаза вампира остановились на нем. Гриффин действовал инстинктивно — он еще ни разу в жизни не дрался с другой летучей мышью. Сложив крылья на груди крест-накрест, он ударил ими каннибала, собрав воедино всю свою силу. Его отбросило назад, и теперь он оцепенело ждал ответного удара мощных челюстей.
Но этого не случилось.
Он едва мог поверить своим глазам, когда увидел, что вампир отлетел в сторону и тяжело ударился о ветку. Колючки впились в его крылья, и он взревел от боли. А когда попытался высвободиться, кактус быстро выпустил несколько ростков, мгновенно опутавших плечи и крылья каннибала.
Гриффин не терял ни секунды. Тремя яростными ударами он разорвал последние побеги, пленившие Луну, и она взлетела. Гриффин скатился с ветки и тоже поднялся в воздух, дрожа от острой боли в ушибленных предплечьях.
— Карта! — в испуге вскричал он.
Вампир был пригвожден к кактусу как раз перед овальным отверстием, которое указывало им путь. Гриффин не решался приблизиться к нему. Но прежде, чем он успел остановить ее, Луна подлетела к отверстию, оказавшись не более чем во взмахе крыльев от щелкнувших челюстей Гота. Она бросила быстрый взгляд сквозь дыру, потом повернула и полетела прочь.
— Это как игра с совой! — весело крикнула она.
— Ты взяла курс? — спросил Гриффин, догоняя ее.
— Вроде бы.
Они быстро полетели над пустынной равниной, желая как можно больше увеличить расстояние между ними и чудовищем, пригвожденным к кактусу.
— Что могло быть проще, Гот? — хохотал Зотц. — Я привел тебя к детенышу. Я задержал его, расплавив землю.
— Не понимаю, — сказал Гот, пылая от стыда и ярости. — Я был прямо над ним, а он ударил меня, и…
— Может, он сильнее тебя?
— Это невозможно! — сказал Гот. — Северная летучая мышь, к тому же детеныш…
— Ты забыл одно важное обстоятельство. Ты мертв. А он жив.
Гот ничего не ответил.
— Это все твоя самонадеянность. Ты слишком высокого о себе мнения.
Гот с трудом сохранял самообладание.
Жалкое маленькое существо оказалось сильнее — этого он не мог вынести. А теперь еще и унижение: быть приколотым колючками к этому странному дереву, пока Зотц выговаривает ему, опутывая побегами!
— Моя оплошность непростительна, — невозмутимо сказал Гот, — но я удивляюсь, господин, почему ты не поймал детеныша в ловушку, как меня?
— Разве ты не понял, Гот? — послышался пронзительный, отчетливый голос Зотца. — Я не могу тронуть живое существо. Я не могу навредить ему. Не могу убить его. Это твоя задача, которую, похоже, ты не в силах решить.
— Я не знал, что окажусь таким слабым.