Спархок вздохнул с облегчением.
- Однако я отвлекся от темы, - сказал Монсел. - Вы, кажется, говорили о каком-то всемирном заговоре?
- Говорили мы об этом, Спархок? - спросил Эмбан.
- Думаю, что да, ваша светлость.
- У тебя есть конкретные подтверждения твоей теории, сэр Спархок? спросил Монсел.
- Прежде всего логика, ваша светлость.
- Я охотно прислушаюсь к логическим доводам - если только они не будут противоречить моей вере.
- Если в одном месте происходит ряд событий, схожих с событиями, происходящими в другом месте, мы вправе заключить, что у всех этих событий имеется, возможно, общий источник. Вы согласны с таким выводом?
- В качестве временного - да.
- Иного у нас пока и быть не может, ваша светлость. Похожие события могут происходить в двух разных местах и тем не менее быть простым совпадением, однако когда сталкиваешься с пятью или десятью схожими случаями, о совпадении уже не может быть и речи. Нынешние волнения в Астеле с появлением Айячина и его подручного по имени Сабр как две капли воды повторяют беспорядки в эозийском королевстве Ламорканд, а посол Оскайн заверил нас, что нечто похожее творится и в других дарезийских королевствах. И происходит все время одно и то же. Вначале расходятся слухи о возвращении знаменитого героя древности. Затем какой-нибудь смутьян начинает будоражить народ. У вас, в Астеле, ходят невероятные слухи об Айячине. В Ламорканде говорят о Дрегнате. Здесь имеется человек по имени Сабр, в Ламорканде - некий Геррих. Я совершенно уверен, что нечто подобное мы найдем и в Эдоме, Даконии, Арджуне и Кинезге. Оскайн говорил нам, что там являются во плоти и их национальные герои. - Спархок избегал упоминать имя Крегера. Он все еще не был уверен в симпатиях и антипатиях Монсела.
- Ты создал весьма основательную теорию, Спархок, - признал Монсел. - Но разве не может этот хитроумный заговор быть направленным исключительно против тамульцев? Ты ведь знаешь, они не пользуются особой любовью.
- Ваша светлость забыли о Ламорканде, - сказал Эмбан. - Там нет никаких тамульцев. Это лишь догадка, но я бы сказал, что заговор - если уж мы так будем это называть - направлен в Эозии против Церкви, а здесь - против Империи.
- Стало быть, организованная анархия?
- Довольно противоречивый термин, ваша светлость, - заметил Спархок. - Я не уверен, что мы уже готовы разобраться в причинах происходящего - пока что мы пытаемся разобраться в следствиях. Если мы верно заключили, что весь этот заговор исходит от одного и того же лица, то перед нами некто, составивший обширный план, отдельные части которого он приспосабливает к отдельным народам. Хорошо бы нам узнать, кто такой Сабр.
- Чтобы расправиться с ним? - укоризненно спросил Монсел.
- Нет, ваша светлость, это было бы непрактично. Если мы убьем его, на смену ему придет другой - тот, кого мы вовсе не знаем. Я хочу знать, кто он такой, что из себя представляет, - словом, все, что можно о нем узнать. Я хочу знать, что он думает, что им движет, каковы его личные побуждения. Зная все это, я мог бы обезвредить его и не убивая. Откровенно говоря, ваша светлость, Сабр сам по себе нисколько меня не интересует. Мне нужен тот, кто стоит за ним.
Монсел был явно потрясен.
- Эмбан, - сдавленно пробормотал он, - это ужасный человек.
- Я бы сказал точнее - непримиримый.
- Если верить Оскайну - а я думаю, ему можно верить, - кто-то во всей этой истории прибегает к магии, - сказал Спархок. - Именно для таких случаев и было создано Рыцарство церкви. Бороться с магией - наша задача. Наша эленийская религия не в силах справиться с ней, потому что в нашей вере нет места волшебству. Нам пришлось выйти за пределы веры и обратиться к стирикам, дабы научиться противостоять магии. Это открыло кое-какие двери, которые мы предпочли бы оставить закрытыми, но такова уж цена, которую мы платим. Кто-то или что-то - в лагере наших врагов прибегает к магии высшего уровня. Я призван остановить его - и убить, если это потребуется. Когда его не станет, атаны легко управятся с Сабром. Я знаю одну атану, и если все ее соплеменники таковы, я уверен, что мы можем рассчитывать на их основательность.
- Ты встревожил меня, Спархок, - признался Монсел. - Твоя преданность долгу кажется почти нечеловеческой, а твоя решимость заходит еще дальше. Ты пристыдил меня, Спархок. - Он вздохнул и смолк, подергивая бороду, погруженный в глубокую задумчивость. Наконец он выпрямился. - Ну что ж, Эмбан, можем ли мы отступить от правил?
- Что-то я не вполне понял вашу светлость.
- Я не собирался говорить вам об этом, - продолжал архимандрит, - прежде всего, чтобы не вызвать споров о вероучениях, но главным образом потому, что мне не хотелось делиться с вами этими сведениями. Твой непримиримый Спархок переубедил меня. Если я не поделюсь с вами тем, что знаю, он разберет весь Астел по косточкам, чтобы дознаться правды, не так ли, Спархок?
- Мне бы очень не хотелось делать этого, ваша светлость.
- Но ведь сделал бы, верно?
- Если б не было другого выхода - да. Монсел содрогнулся.
- Вы оба духовные лица, так что я намерен нарушить правило тайны исповеди. Ведь у вас в Чиреллосе оно тоже существует, Эмбан?
- Если только Сарати не отменил его за время моего отсутствия. Во всяком случае, мы даем тебе слово, что ни один из нас не передаст твоих слов другому лицу.
- Кроме лиц духовного звания, - уточнил Монсел. - Настолько далеко я готов зайти.
- Хорошо, - согласился Эмбан.
Монсел откинулся в кресле, поглаживая бороду.
- Тамульцы не имеют представления о том, насколько влиятельна церковь в эленийских государствах Западной Дарезии, - начал он. - Причина прежде всего в том, что их собственная религия представляет собой скорее набор церемоний и ритуалов. Тамульцы даже не думают о религии, а потому неспособны постичь глубину веры в сердцах подлинно верующих - а крепостные Астела, пожалуй, самые верующие люди в мире. Со всеми своими проблемами они приходят к священникам - и не только со своими, но и с проблемами своих соседей. Крепостные есть повсюду, видят все и все рассказывают своим священникам.