- Не суди слишком поспешно, Спархок, - предостерег Эмбан. - Если в дело замешана магия, вряд ли может иметь значение, какой человек сам Сабр. Разве нет способа с помощью чар управлять его поведением?
- Есть, - признал Спархок, - и даже не один.
- Я немного удивлен, что ты сам не подумал об этом. Ты ведь искушен в магии. Личные взгляды и пристрастия Элрона не играют здесь никакой роли. Когда он изображает Сабра, говорит не он, а тот, кто стоит за ним - наш истинный противник.
- Мне бы следовало самому подумать об этом. - Спархок был зол на себя за то, что упустил из виду такое очевидное объяснение - и не менее очевидную причину того, что Элрон сумел нагнать их. Другой бог наверняка мог сжимать пространство и время с той же легкостью, что и Афраэль.
- Собственно, насколько широко распространено это презрение к крепостным, ваша светлость? - обратился он к Монселу.
- К несчастью, принц Спархок, почти повсеместно, - вздохнул Монсел. Крепостные неграмотны и суеверны, но они далеко не так глупы, какими полагает их дворянство. В докладах, которые я получил, говорится, что Сабр, действуя среди дворян, чернит в их глазах крепостных не меньше, чем тамульцев. "Лентяи" - самое мягкое слово из тех, которые он при этом употребляет. Он уже наполовину преуспел в убеждении дворян, что крепостные заключили союз с тамульцами в некоем мрачном и повсеместном заговоре, конечная цель которого - освобождение крепостных и передел земель. Понятно, какие чувства вызывают у дворян такие речи. Вначале в них возбудили ненависть к тамульцам, затем уверили, что их же крепостные в союзе с тамульцами и что этот союз грозит их владениям и титулам. Они не смеют прямо выступить против тамульцев, опасаясь атанов, а потому вымещают всю свою ненависть на крепостных. Было уже немало случаев беспричинно жестокого обращения с людьми, которые после своей смерти должны бы единым строем отправиться на небеса. Церковь делает все, что в ее силах, но много ли мы можем сделать, пытаясь сдержать дворян?
- Вам не помешало бы иметь рыцарей церкви, ваша светлость, - мрачно проговорил Спархок. - Мы всегда отменно справлялись с наведением порядка. Если вырвать у дворянина кнут и тем же кнутом от души пару раз вытянуть его по спине, он очень скоро узрит свет истины.
- Хотел бы я, чтобы у астелийской церкви были свои рыцари, - вздохнул Монсел. - К несчастью...
Знакомый холодок - и то же самое темное пятно, назойливо маячащее на краю зрения. Монсел осекся и завертел головой, пытаясь разглядеть то, что увидеть было невозможно.
- Что та... - начал он.
- Посещение, ваша светлость, - напряженным голосом пояснил Эмбан. - Не сверните себе шею, разглядывая нашего гостя. - Он слегка повысил голос. - Как я рад снова увидеть тебя, дружище! Мы уж думали, что ты совсем забыл о нас. Тебе что-нибудь нужно? Или просто соскучился по нашему обществу? Мы, конечно, весьма польщены, но сейчас, видишь ли, мы немного заняты. Почему бы тебе не пойти поиграть? Поболтаем как-нибудь в другой раз.
Холодок вдруг резко сменился обжигающим жаром, и темное пятно налилось чернотой.
- Эмбан, ты спятил? - только и сумел выдавить Спархок.
- Не думаю, - ответил толстяк патриарх. - Твой мелькающий приятель - или приятели - раздражает меня, только и всего.
Тень исчезла, и воздух в комнате стал прежним.
- Что все это значит? - вопросил Монсел.
- Патриарх Укеры только что оскорбил бога, а быть может, и нескольких богов, - ответил Спархок сквозь стиснутые зубы. - На какое-то мгновение все мы были на грани гибели. Пожалуйста, Эмбан, больше так не делай - во всяком случае, пока не посоветуешься со мной. - Он вдруг рассмеялся с некоторым смущением. - Теперь я понимаю, что время от времени испытывала Сефрения. Нужно будет извиниться перед ней при следующей встрече.
Эмбан довольно ухмылялся.
- Я, кажется, немного вывел их из себя?
- Больше так не делайте, ваша светлость, - умоляюще повторил Спархок. - Я видел, что боги способны сотворить с людьми, и мне бы не хотелось быть поблизости, когда вы и в самом деле оскорбите их.
- Наш Бог защитит меня.
- Ваша светлость, Энниас молился именно нашему Богу, когда Азеш выжал его, точно мокрую тряпку. Помнится мне, ему это не пошло на пользу.
- Да, - признал, помолчав, Эмбан, - это и вправду было глупо.
- Рад, что вы понимаете это.
- Я не о себе, Спархок. О нашем противнике. С какой стати он обнаружил себя именно в этот момент? Он мог бы сдержать свои пылкие порывы и спокойно подслушивать наш разговор. Он узнал бы все наши планы. Более того, он обнаружил себя и перед Монселом. До его появления Монсел знал о его существовании только с наших слов. Теперь он видел все собственными глазами.
- Может, все же кто-нибудь будет любезен объяснить мне, в чем дело?! - не выдержал Монсел.
- Это были Тролли-Боги, ваша светлость, - сказал Спархок.
- Что за чушь? Троллей не существует, так откуда же у них могут быть боги?
- Это займет больше времени, чем я думал, - пробормотал Спархок едва слышно. - Собственно говоря, ваша светлость, тролли все-таки существуют.
- И ты видел их собственными глазами? - с вызовом осведомился Монсел.
- Только одного, ваша светлость. Его звали Гвериг. Среди троллей он считался карликом, так что в нем было всего футов семь роста. Его было очень трудно убить.
- Ты убил его?! - воскликнул Монсел.
- У него было кое-что, без чего я не мог обойтись, - пожал плечами Спархок. - Улаф, ваша светлость, видел куда больше троллей и может многое вам о них порассказать. Он даже умеет разговаривать на их языке. Я и сам умел когда-то, да, скорее всего, подзабыл. Так или иначе, у троллей есть язык, что позволяет отнести их к полулюдям, а стало быть, у них есть и боги, не так ли?
Монсел беспомощно поглядел на Эмбана.
- Даже не спрашивай меня, друг мой, - развел руками толстяк патриарх. Это за пределами моих теологических познаний.
- Пока что вам обоим придется поверить мне на слово, - сказал Спархок. Тролли существуют, и у них есть боги - пятеро и не слишком симпатичные. Тень, которую патриарх Эмбан так легкомысленно прогнал прочь, и были эти боги - или нечто, весьма на них похожее, - и именно это и есть наш противник. Именно это стремится уничтожить Империю и Церковь - или, возможно, даже обе наши церкви. Простите, что я так резок с вами, архимандрит Монсел, но вы должны знать, с чем имеете дело. Иначе вы окажетесь совершенно беззащитны. Вам вовсе не требуется верить в то, что я сказал, - довольно будет и того, чтобы вы вели себя так, будто верите мне, потому что иначе у вашей церкви не будет ни единого шанса уцелеть.