- Спархок, когда ты доберешься до Материона, тебе понадобятся помощь и совет. Тамульская культура чрезвычайно сложна, и ты, сам того не зная, можешь совершить непоправимую ошибку.
- Спасибо, Вэнион.
- Впрочем, не ты один. Твои друзья не самые тонкие дипломаты в мире, а Элана, когда она взвинчена, способна зайти чересчур далеко. Она и в самом деле поссорилась с Долмантом?
- О да, - отозвалась Даная. - Мне пришлось зацеловать их обоих чуть ли не до бесчувствия, прежде чем я сумела их помирить.
- Кого бы лучше послать с ними, Сефрения? - спросил Вэнион.
- Меня.
- Это исключено. Я не желаю расставаться с тобой.
- Как мило, дорогой. Почему бы тебе тоже не поехать с нами?
- Я... - Вэнион замялся.
- Глупости, Вэнион, - сказала Даная. - Ты не умрешь в тот самый миг, как покинешь пределы Сарсоса, - точно так же, как ты не умер, когда покинул мой остров. Ты сейчас совершенно исцелен.
- Я беспокоился не об этом, - сказал он, - но ведь Сефрения все равно не может покинуть Сарсос. Она член Совета Стирикума.
- Вэнион, - сказала Сефрения, - я была членом Совета Стирикума несколько столетий. Я уезжала отсюда и прежде - и порой очень надолго. Другие члены Совета поймут меня. Им и самим время от времени приходится покидать Сарсос.
- Я что-то плохо понимаю, что представляет из себя этот правящий Совет, сознался Спархок. - Я знал, что все стирики связаны друг с другом, но не представлял, что настолько тесно.
- Мы предпочитаем не предавать это огласке, - пожала плечами Сефрения. Если бы эленийцы знали о Совете, они усмотрели бы в этом всемирный заговор стириков.
- Ты довольно долго в Совете, - сказал Спархок. - Он обладает реальной властью или это лишь некое церемониальное сообщество?
- О нет, Спархок, - сказал Вэнион, - Совет обладает большой властью. Стирикум - теократия, и Совет состоит из верховных жрецов - и жриц - младших богов.
- Быть верховной жрицей Афраэли - не слишком выгодная должность, Сефрения улыбнулась, с нежностью взглянув на Богиню-Дитя. - Она не особо заинтересована в том, чтобы выдвигать себя повыше, потому что обычно добивается своего другими способами. У меня есть некоторые привилегии - например, этот дом, - но мне приходится сидеть на собраниях Тысячи, а это порой очень утомительно.
- Тысячи?
- Это другое название Совета.
- Так значит, младших богов - тысяча? - удивился Спархок.
- Ну конечно, - сказала Афраэль. - Это общеизвестно.
- Но почему именно тысяча?
- Потому что это приятное число, и название его звучит приятно. По-стирикски "тысяча" - "Агералуон".
- Я не знал этого слова.
- Это означает "десятижды десятью десять по десять" - что-то в этом роде. Мы как-то спорили на эту тему с одним моим кузеном. Он держал ручного крокодила, и тот откусил ему палец. После этого у кузена трудности со счетом. Он хотел, чтобы мы были "Агераликан" - девятью девять по девять, но мы объяснили ему, что для этого числа нас уже многовато, и если мы хотим быть "Агераликан", придется кем-то пожертвовать. Мы спросили, вызовется ли он добровольцем, и он решил отказаться от этой идеи.
- С какой стати ему понадобился ручной крокодил?
- Это наше всеобщее пристрастие. Нам нравится приручать зверей, которых не под силу приручить вам, людям. Крокодилы не так уж плохи - во всяком случае, их не нужно кормить.
- Нет, но зато приходится каждое утро пересчитывать детишек. Теперь я понимаю, почему ты все время твердишь о китах.
- Ты очень упрям, Спархок. Я произвела бы громадное впечатление на своих родных, если бы у меня был ручной кит.
- По-моему, мы немного отвлеклись, - сказал Вэнион. - Сефрения говорила мне, что у тебя возникли какие-то экзотические подозрения.
- Я пытаюсь найти объяснение тому, чего еще толком не видел, Вэнион. Это все равно что описывать лошадь, видя один ее хвост. В моем распоряжении разрозненные кусочки и клочки мозаики - и более ничего. Я решительно убежден, что все, с чем мы сталкивались до сих пор - и многое, с чем еще не сталкивались, - как-то связано воедино, и направляет все эти события один разум. Я думаю, Вэнион, это бог - или боги.
- А ты уверен, что твоя война с Азешем не приучила тебя видеть враждебные божества под кроватями и в темных углах?
- Я опираюсь на авторитетнейшее мнение, что лишь богу под силу воскресить целую армию из прошлого. Тот, кто высказал это мнение, был весьма уверен в своей правоте.
- Не вредничай, отец, - строго сказала Даная. - Понимаешь, Вэнион, дело это очень сложное. Когда воскрешаешь армию, нужно воскрешать каждого солдата в отдельности, а для этого надо знать о нем все. Именно из-за деталей обычно и терпят поражение маги.
- У тебя есть предположения? - спросил Вэнион у друга.
- Несколько, - проворчал Спархок, - и одно неприятней другого. Помнишь, я рассказывал тебе о тени? Той, что преследовала меня по всей Эозии после того, как я убил Гверига?
Вэнион кивнул.
- Она появилась снова, и на сей раз ее видели все.
- Это звучит малоутешительно.
- Вот именно. В последний раз этой тенью были Тролли-Боги.
Вэнион содрогнулся, и оба они, как по команде, посмотрели на Сефрению.
- Правда, приятно знать, что в тебе нуждаются? - сказала Даная сестре.
- Я поговорю с Заластой, - вздохнула Сефрения. - Здесь, в Сарсосе, он собирает сведения для императора. Вероятно, он знает много о нынешних событиях, так что я приглашу его зайти завтра.
Послышался громкий всплеск.
- Я говорила тебе, Мурр, что этим все и кончится, - самодовольно сказала Даная кошке, которая с ошалелым видом барахталась в фонтане, стараясь удержаться на плаву. Положение Мурр ухудшалось тем, что золотые рыбки, защищая свое обиталище, яростно тыкали носами в ее лапы и брюшко.
- Вылови ее из воды, Даная, - сказал Спархок.