Спархок вдруг осознал, что Миртаи никогда не рассказывала им о том, как она стала рабыней.
- Этот арджунский герой более свежего происхождения, чем прочие, продолжал Заласта. - Жил он в двенадцатом столетии, и имя его - Шегуан.
- Мы слыхали о нем, - мрачно сказал Энгесса. - Его люди завели обычай нападать на учебные лагеря атанских детей. Мы более или менее убедили арджунов больше так не делать.
- Звучит зловеще, - заметила баронесса Мелидира.
- Это было настоящее бедствие, баронесса, - сказал Оскайн. - В семнадцатом столетии арджунские работорговцы устроили набег на Атан, и имперский администратор поддался чувству справедливого гнева. Он приказал атанам устроить карательный поход в Арджуну.
- Мои соотечественники до сих пор поют песни об этом походе, - почти мечтательно проговорил Энгесса.
- Что, так плохо? - негромко спросил Эмбан у Оскайна.
- Чудовищно, - ответил тот. - Безголовый осел, отдавший этот приказ, не понимал, что когда велишь атанам что-то сделать, необходимо особо запретить применение некоторых мер. Болван попросту дал атанам полную волю. Они повесили короля Арджуны и загнали его подданных в южные джунгли. Нам пришлось затратить почти двести лет на то, чтобы уговорить арджунов слезть с деревьев. Это был тяжкий удар по экономике всего континента.
- Эти события относятся к более недавнему прошлому, - отметил Заласта. Арджуны всегда были работорговцами, и Шегуан был лишь одним из тех, кто действовал в северной Арджуне. Он был прежде всего организатором. Он создал невольничьи рынки в Кинезге и привел в систему размеры взяток, которыми защищались невольничьи караваны. В Арджуне мы встречаемся с той особенностью, что глашатай древнего героя куда примечательнее, чем сам герой. Его имя Скарпа, это умный и опасный человек.
- Как насчет самого Тамула и Атана? - спросил Эмбан.
- И мы, и атаны оказались нечувствительны к этой заразе, ваша светлость, ответил Оскайн. - Видимо, все дело в том, что тамульцы чересчур большие эгоисты, чтобы иметь героев и беззаветно их почитать, а еще потому, что атаны древности были настолько меньше нынешних своих потомков, что современные атаны смотрят на них свысока. - Оскайн с лукавой усмешкой покосился на Энгессу. Весь мир с замиранием сердца ждет того дня, когда появится первый атан ростом выше десяти футов. Подозреваю, что в этом-то и состоит конечная цель их искусственного отбора. - Оскайн повернулся к Заласте. - Твои сведения куда подробнее наших, мудрый, - одобрительно заметил он стирику. - Все ученые Империи не добыли ничего лучше отрывочных и неясных сведений об этих людях.
- В моем распоряжении самые разнообразные источники, ваше превосходительство, - ответил Заласта. - Однако эти древние персонажи сами по себе не представляют особой опасности. Атаны легко справились бы с чисто военными беспорядками, но в том-то и дело, что нынешние беспорядки не только военного свойства. Кто-то играет на самых темных сторонах человеческого воображения, воплощая ужасные образы фольклора. Уже видели вампиров, оборотней, вурдалаков, огров и даже тридцатифутового великана. Власти считают эти явления суеверной чепухой, но простые люди Империи охвачены ужасом. Мы не можем быть уверены в реальности этих тварей, но если перемешать их с самыми настоящими троллями, древними людьми и киргаями, это ввергает народ в настоящую панику. В довершение всего, происходит немало природных катаклизмов - чудовищные бури, смерчи, землетрясения, извержения вулканов, а кое-где даже небольшие затмения. Простолюдины Тамульской империи стали так пугливы, что бросаются наутек от кролика или стайки воробьев. У этих случаев нет никакой закономерности. Они просто происходят то здесь, то там, а потому нет никакой возможности вычислить, где, когда и что именно случится в следующий раз. Вот с чем мы столкнулись, друзья мои, - с кампанией ужаса, которая охватила весь континент, частью реальной, частью иллюзией, частью порождением самой обыкновенной магии. Если не начать бороться с этим - и как можно скорее, - народ сойдет с ума от страха. Империя рухнет, и в ней станет править ужас.
- А какие же плохие новости ты припас для нас, Заласта? - осведомился Вэнион. Заласта коротко усмехнулся.
- Вам бы все шутить, лорд Вэнион, - сказал он. - Друзья мои, сегодня после обеда у вас будет возможность обогатиться новыми сведениями. Все вы приглашены на заседание Тысячи. Ваш визит весьма важен с политической точки зрения, и хотя Совет редко в чем приходит к полному согласию - существует мощное негласное мнение, что в этом случае нам с вами по пути. - Заласта помолчал и вздохнул. - Приготовьтесь также ко вспышкам враждебности, - предостерег он. - В Совете есть люди, у которых пена идет изо рта при слове "элениец". Уверен, что они попытаются спровоцировать вас.
- Спархок, - негромко проговорила Даная, - происходит нечто, чего я не могу понять.
Дело было вскоре после разговора с Заластой. Спархок удалился в один из укромных уголков сада Сефрении, взяв у Вэниона стирикскую рукопись, и теперь без особого успеха пытался разобраться в стирикском алфавите. Даная отыскала его в этом убежище и сразу забралась к нему на колени.
- Я-то думал, что ты всемудрая, - заметил он. - Разве это не одно из твоих качеств?
- Перестань. Что-то здесь ужасно не так.
- Почему бы тебе не поговорить об этом с Заластой? Он ведь поклоняется тебе, разве нет?
- С чего это ты взял?
- Я думал, что ты, он и Сефрения выросли в одной деревне.
- И что из того?
- Я просто заключил, что все жители деревни поклонялись тебе. Было бы логично, если бы ты появилась на свет в деревне своих приверженцев.
- Ты, кажется, совсем не понимаешь стириков. Скучнее я сроду ничего не слышала - целая деревня приверженцев одного Бога. Какая тоска!
- Для эленийцев это обычное дело.
- Эленийцы еще и едят свинину.
- Что ты имеешь против свинины? - Данаю передернуло. - Так кому же поклоняется Заласта, если он не из твоих приверженцев?
- Он не стал говорить нам, а расспрашивать об этом ужасно невежливо.
- Как же он тогда умудрился стать членом Тысячи? Я думал, что для этого нужно быть верховным жрецом.
- Заласта не входит в Тысячу и не желает этого. Он просто дает им советы. - Даная поджала губы. - Мне не стоило бы говорить это, Спархок, но не жди от Совета особой премудрости. Все верховные жрецы весьма набожны, но это не требует большого ума. Кое-кто из Тысячи просто чудовищно туп.