— Я полагал, там будут склады боеприпасов.
— Я тоже — до тех пор, пока туда не стали завозить столы и телефонную аппаратуру, а также прочее, чем загромождают кабинеты в Адмиралтействе. Командную инфраструктуру размазывают тонким слоем, Невилл, потому что они не хотят, чтобы однажды на Уайтхолл обрушилась одна из таких ракет.
— Понятно… Но причем здесь наши текущие приказы, сэр Брюс? Зачем нам нестись в Гибралтар?
— Генерал Монтгоммери укрепил свои позиции у Эль-Аламейна, и мы полагаем, что он не даст Роммелю прорваться к Александрии — по крайней мере пока. Таким образом, Суэцкий канал в безопасности — на данный момент. Вы сделали свое дело чтобы укрепить Мальту, и, несмотря на потери, я уверен, что нам удастся удерживать ее еще несколько месяцев. Жаль, что это обошлось так дорого — «Манчестер», «Нигерия», «Каир» и другие разворочены, а особенно тяжелым ударом стала потеря «Игла». Однако Берроуз развернет остатки Соединения «Х» и направится на запад примерно через три часа, и Адмиралтейство сообщило мне, что операция «Пьедестал» имеет второстепенное значение. — Он постучал пальцем по чашке, обдумывая, как продолжить свою мысль.
— Операция «Юбилей» отменена, а планы по операции «Факел» также повисли в воздухе. Не до этого, Невилл. Существует угроза Гибралтару… — Он позволил своим словам повиснуть в воздухе, сделав глоток чая и следя за реакцией Сифрета.
— Угроза Гибралтару? Что, неужели Испания все же решала выступить на стороне Гитлера?
— Нет, Франко этого не хочет. Это касается только Королевского флота, что возвращает нас к нашим приказам. В Средиземном море был обнаружен корабль — его засекли самолеты 248-й эскадрильи несколько дней назад. Парк отправил записи в Гибралтар, а оттуда они попали в Блэтчли-Парк. Я не совсем уверен, что они там решили, но, видимо, это имеет некое отношение к инциденту год назад у побережья Исландии. Ему присвоено кодовое обозначение, а нам был отдан приказ быть готовыми воспрепятствовать проходу любых судов через Гибралтарский пролив. Вам следует объявить полную боевую готовность при первом же обнаружении любого неопознанного судно и начать авиаразведку района к северу и северо-западу.
— Понятно, — сказал Сифрет, допивая чай. — Прошу прощения, если представляюсь несколько тупым, но что именно мы ищем?
— Корабль. Некое подобие линейного крейсера. Тот самый корабль, который 248-я эскадрилья обнаружила два дня назад. Ты же знаешь, что мы потеряли четыре «Бофайтера» из шести.
— Я получил отчет, но тогда он меня не касался, и я не обратил особого внимания.
— Согласен… В общем, Адмиралтейство так поставило на уши то, как именно были сбиты наши самолеты. Они были сбиты ракетами, Невилл. И этот корабль, предположительно, направляется сюда. Он был обнаружен в Тирренском море, однако, видимо, ушел на север через пролив Бонифачо.
— Итальянский?
— Сначала именно так мы и подумали, но у пролива Бонифачо имел место бой, который опять перевернул в Адмиралтействе все с ног на голову. Похоже, что этот корабль вступил в бой с двумя итальянскими линкорами и вышел победителем. Я получил эти сведения только сегодня утром.
— Тогда он, должно быть, французский, — сказал Сифрет. — Вишистский флот давно думает о том, как присоединиться к адмиралу Дарлану.
— Я тоже так думаю, но Адмиралтейство не уверено. Может случиться разное. Если это корабль Вишистского флота, он может обстрелять все, что попадется в прицел. В этом есть определенный смысл. Опять же, это может быть мятежный корабль, экипаж которого решил прорываться из Тулона. Никто не знает точно, но понятно одно: корабль движется в нашу сторону, и мы должны убедиться, что он не подойдет слишком близко к Гибралтару.
— Хорошо, если он отбился от пары итальянских линкоров, это должен быть «Дюнкерк» или «Страссбург», или, возможно, они оба. С другой стороны, «Дюнкерк» довольно серьезно пострадал в Мерс-эль-Кебире. И самолеты с «Арк Ройяла» торпедировали его несколько дней спустя. Это должен быть «Страссбург». Тогда он не пострадал, и сейчас полностью готов к выходу в море. Это, вероятно, единственный французский корабль, который мог иметь шанс отбиться от итальянцев в подобных обстоятельствах.
— Я тоже так считаю, но Адмиралтейство не уверено.
— Что значит «не уверено»? Какие еще могут быть варианты?
— Они все еще не могут организовать воздушную разведку Тулона и убедиться, что все яйца лежат в корзине, так сказать, и до того момента ты сам знаешь, как все делается.
— Боюсь, даже слишком хорошо.
— Согласен. Пока что кораблю, или кораблям присвоено кодовое обозначение «Джеронимо». Предупреждаю, что этим не следует делиться с кем-то без больших полос на манжетах. — Он указал на собственный нарукавный знак, указывающий его звание адмирала. — Корабль идет сам по себе, и они хотят, чтобы мы обнаружили его и поздоровались. И скоро у нас будет компания. Адмирал Тови движется сюда с Флотом Метрополии.
— Понятно… — Последнее особенно удивило Сифрета. — Как ты думаешь, это действительно необходимо? Надеюсь, мы не устроим очередной инцидент с французами, сэр Брюс. Разве Мерс-эль-Кебир не стал для нас достаточным бельмом на глазу?
— Если дойдет до такого, тебе прикажут остановить этот кораблю любым способом. Возможно, он направляется в Дакар, но в любом случае он не должен подойти к Гибралтару. Предполагая, что это мятежный французский корабль, мы точно не знаем, чем это может закончиться. На «Страссбурге» восемь орудий главного калибра, все в носовой части, а рисунок надстройки также напоминает «Джеронимо» — высокая башнеобразная мачта в районе миделя и еще одна поменьше дальше к корме. Что нам точно не нужно — это 330-мм снаряды, падающие на Гибралтар. Если это мятежный французский корабль, его капитан, возможно, захочет отомстить нам за Мерс-эль-Кебир.
Фрэзер говорил о прискорбном, но необходимом решении адмирала Сомервилля приказать британскому Соединению «Н» открыть огонь по кораблям французского флота в Мерс-эль-Кебире, когда те отказались сдаться.
— Некоторые полагают, что французы даже могли узнать о готовящейся операции «Факел», и это может быть своего рода превентивный удар по Гибралтару или попытка укрепить свои силы в Северной Африке.
— Понятно, — сказал, задумавшись, Сифрет. — Но «Страссбург» способен развить тридцать узлов, сэр Брюс. Вы в курсе происшествия на «Родни». Нам повезло, что он смог развить восемнадцать.
— И нам, вероятно, придется сбавить ход до пятнадцати. Эти котлы невыносимы, но нам нужно делать все, что возможно. Крайне важно, чтобы мы успели закупорить бутылку прежде, чем этот корабль достигнет Гибралтара.
Фрэзер предоставил наилучшее объяснение этой тайне, и даже если бы сам знал больше, то не готов был бы поделиться этими сведениями сейчас. Тем не менее, он решил подчеркнуть одно обстоятельство, подавшись вперед.
— Мы должны потопить этот корабль, адмирал, — Формальность ясно давала понять, что это был приказ.
— Так точно, сэр. Я полагаю, «Нельсона» и «Родни» будет достаточно, чтобы выполнить поставленную задачу.
— Отлично, — чай Фрэзера уже остыл, и он мрачно посмотрел на свою полупустую чашку. Он знал, что Тови следует на юг с силами, которые были явно неадекватно избыточными, если это был «Страссбург». Слишком много для одинокого французского линкора. Адмиралтейство что-то знало, или, по крайней мере, подозревало, что «Джеронимо» может быть большей угрозой, чем это укладывалось в его понимание. Отмена операции «Юбилей» стала для него неожиданностью. Однако, рассуждал он, дело может быть в потенциальной угрозе проведению операции «Факел». Французский мятежник мог усилить бастионы режима Виши в Северной Африке и стать реальной проблемой. Тем не менее, слухи о ракетах не давали ему покоя. Он тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла.
— Мир катиться в ад, Невилл. Весь чертов мир скалился в эту проклятую войну.
— Досадно, — сэр Брюс, — сказал Сифрет, подливая горячего чая в чашку своему другу. — Но, по крайней мере, с чаем проблем нет.