Сет был вне себя от радости, что вновь обрел сына. Он пригласил Фредди и его друга перебраться на шхуну, они провели несколько чудесных дней вместе. Казалось, Фредди изменился — стал мягче и милосерднее к отцу. Однако о себе говорил мало, на расспросы, где он был все это время, отвечал, что путешествовал по Ост-Индии.
Ремонт «Анахиты» был закончен, пришла пора покинуть Сингапур. Бахрам просил сына сопроводить его в Кантон, но тот отказался, сказав, что хочет повидать сводную сестру, обитавшую в Малакке.
— Это была их последняя встреча?
— Да, биби-джи. С тех пор и я не видел Фредди, прошло уже больше полутора лет.
— Срок долгий. И вы надеетесь разыскать его в Сингапуре?
— Да. Если он там, я непременно его отыщу.
Взамен каюты Захарий получил каморку под палубой, некогда занимаемую мастером-парусником; безоконный чуланчик втиснулся между кубриком ласкаров на полубаке и трюмом, отведенным обозникам. Закуток был так тесен, что пространства в нем хватало лишь для одного гамака. Сперва показалось, что взрослый, мальчик и пять ящиков с опием здесь никак не поместятся. Однако выход нашелся: гамак, подвешенный почти вровень с потолком, позволил поставить под ним ящики и сундук Захария, превратившиеся в спальное место для Раджу.
Мальчик не роптал и даже был рад подобному ложу: примостившись на ящиках, он прижимался ухом к переборке, отделявшей каморку от трюма.
Тонкая перегородка была сооружена из плохо пригнанных досок, которые в качку довольно широко расходились, позволяя наблюдать за происходящим у соседей. Приникнув к щели, Раджу разглядывал барабанщиков и флейтистов, многие из которых были его ровесниками.
Наблюдать за жизнью и особенно перебранками этой веселой компании музыкантов было чрезвычайно интересно. Раджу еще не доводилось сталкиваться со столь легким и частым использованием непотребных слов вроде «пидор», «блядь», «пиздюк» и прочих. Он даже не предполагал, что одно известное ему коротенькое слово может быть столь многозначным.
В ощутимую качку переборка приподнималась над полом, образуя щель, в которую могли скатиться всякие мелкие предметы. Как-то раз вечером Раджу, одиноко коротавший время в каморке, увидел, что к нему прикатилась блестящая серебристая трубочка. Она притормозила возле сундука, где ей грозила опасность быть раздавленной.
Мальчик поспешил спасти нежданную гостью, а за перегородкой уже возникла суета. Прислушавшись, Раджу понял, что кто-то отчаянно ищет флейту, которую он держал в руках.
Как же известить хозяина, что его драгоценность цела и невредима? В свое время Раджу брал музыкальные уроки и немного был знаком с духовыми инструментами. Приложив флейту к губам, он выдул пару-тройку нот.
Результат не заставил себя ждать. У соседей наступила тишина, затем кто-то шепотом спросил:
— Флейта?
— Да. Сама прикатилась.
Пауза и снова шепот:
— Встретимся в коридоре, ладно?
Раджу вышел в узкий, освещенный единственной мигающей лампой проход, где через минуту появился курносый темноволосый паренек. Ростом он был не выше Раджу, но благодаря форме с бахромчатыми эполетами выглядел старше. Флейтист благодарно принял свой инструмент и подал руку:
— Тера наам кья хай яар? Как тебя зовут?
— Раджу. Аур тера?
— Дики. Сейчас у меня репетиция, — мальчишка кивнул на трюм, — а вот завтра сможем поболтать.
На другой день, увидевшись на палубе, они обменялись парой слов, а позже продолжили разговор, перешептываясь сквозь щели в перегородке.
Раджу поразился, узнав, что музыканты участвуют в боях наравне с сипаями. Наша задача, поведал Дики, крайне важна: барабанщики задают ритм движения, а флейтисты сигналят о маневрах. Иначе бойцы не знали бы, когда из колонны перестроиться в цепь или встать уступом для атаки. Звук флейты настолько высок, что слышен за шумом боя.
Еще удивительнее было известие, что Дики и сам побывал в боях, но относится к этому спокойно:
— Случались схватки с разбойниками, только вот эти засранцы при первом же залпе давали деру. Бороды до пупа, а отваги, мля, ни на грош.
С тех пор беседы через переборку стали часты, и Раджу довольно быстро освоил вокабулярий нового друга, чьи рассказы буквально завораживали, и жизнь военных музыкантов представлялась невероятно яркой. Просто не верилось, что одногодки Раджу достигли столь потрясающих высот, по сравнению с которыми его собственная жизнь казалась постыдным прозябанием, и оттого было странно, что Дики проявляет острый интерес к ее скучным подробностям: Раджу ходил в школу? У него есть мать? А отец? Семья питалась в харчевне или мать готовила сама? Где он выучил английский?