— Вы меня удивляете, миссис Бернэм. В нашу последнюю встречу вы ясно дали понять, что хотите избавиться от меня.
Из-под прикрытия медленно крутящегося зонтика миссис Бернэм бросила молящий взгляд.
— Полно, мистер Рейд, вы прекрасно знаете, каковы были обстоятельства. Если я выглядела нелюбезной, то лишь потому, что мне было чрезвычайно тяжело отказаться от наших с вами… от нашей близости. Но все это в прошлом, а мне нужно сказать вам нечто важное, и я не уверена, будет ли другой случай. Мистер Бернэм вот-вот вернется, у нас совсем мало времени.
— Так о чем речь? — спросил Захарий, удивленный ее напористостью.
— Это касается Полетт. Я знаю, вы к ней писали, объявив о разрыве отношений. Она поведала мне о вашем послании.
— И что сказала?
— Почти ничего, но я видела, что она ранена в самое сердце.
— Что ж, очень жаль, я старался быть вежливым. И потом, меня тоже глубоко ранили ее небылицы обо мне.
— Вышла ужасная ошибка! — Миссис Бернэм вздохнула, будто всхлипнула. — Полетт совсем другое имела в виду, а я все поняла неправильно!
— Что-то я не уразумею. — Захарий вдруг осип. — То есть она не говорила, что ждет ребенка?
— Впрямую — нет.
— А как насчет ее отношений с вашим мужем? Они были не столь уж невинны, правда?
— Я убеждена, что со стороны Полетт отношения были абсолютно невинны. Да, порки имели место, но она, конечно, не понимала, что происходит, а как только поняла, тотчас сбежала, дабы все не зашло слишком далеко.
Захарий уже свыкся с тем, что Полетт злонамеренно обманула его и миссис Бернэм, и теперь ему было трудно принять безосновательность своих умозаключений.
— Откуда вам это известно? Вы ее расспрашивали?
— Нет, я не задавала вопросов в лоб. На днях мы с мужем ездили в Макао и там случайно встретили Полетт. Я внимательно наблюдала за ними обоими, и она своим поведением, уж поверьте, напрочь опровергла наши с вами домыслы. Полетт держалась свободно и безбоязненно, а вот супруг мой трусил и тушевался. Я совершенно уверена, Полетт ни словом не солгала вам о том, что было между ней и мистером Бернэмом, — только то, о чем она сказала, и ничего другого.
Но Захарий все еще не сдавался:
— Не понимаю, отчего в вас такая уверенность.
— Я и впрямь в том убеждена, мистер Рейд. Теперь я сознаю, что позволила разыграться фантазиям. Я недоумевала, почему вдруг Полетт сбежала от нас, и вы, человек, который ее соблазнил и обрюхатил, были единственным тому объяснением. Когда вы пришли просить о работе, подозрение мое только окрепло. Я решила, что в моих руках вы раскаетесь в содеянном и навсегда избавитесь от своего порока. Но вышло иначе: наперекор всему, меня к вам тянуло, и я не нашла в себе сил устоять. Потому-то, наверное, я охотно верила дурному о Полетт, хотя она воистину безвинна. Во всем виновата я одна.
Захарий начал сдавать позиции.
— Я виноват не меньше вас, миссис Бернэм, — нехотя признал он. — Вы все берете на себя, но мы оба хороши. И я был готов верить дурному о Полетт, потому что это вроде как уменьшало наше с вами преступление.
— Да, мы оба грешны… — Миссис Бернэм осеклась, увидев ялик, отчаливший от линкора. — Лодка мужа! Сейчас он будет здесь, а я с визитами отправлюсь в город. Времени в обрез, мистер Рейд, умоляю, выслушайте меня!
— Слушаю, миссис Бернэм.
— Мы… нет, я была ужасно несправедлива к Полетт и хотела бы загладить свою вину, да только боюсь, что тогда откроется правда… о нас с вами.
— Значит, ей о нас ничего не известно?
— Разумеется, нет. Я не сказала ничего такого, что могло бы воспрепятствовать вашему с ней будущему.
Захарий вскинул бровь:
— Что вы имеете в виду под «будущим», миссис Бернэм?
— Ваше счастье, мистер Рейд. — Мадам пальцем смахнула слезу. — Теперь я понимаю, что вы с Полетт предназначены друг другу. И если б не я, вы были бы вместе. — Она повернулась к Захарию, глаза ее блестели. — Я порочное, эгоистичное, слабое создание, мистер Рейд. Поддавшись искушению, я стала причиной больших бед, ваших и Полетт, которую искренне люблю. Уж я-то знаю, каково это, когда разрушают твою любовь, и мне мучительно сознавать свою вину в разлучении двух любящих людей. Не дайте мне сойти в могилу с таким грехом на душе. Я не изведаю покоя, покуда вы не воссоединитесь.
— Теперь уж ничего не поделаешь, миссис Бернэм. Письмо мое получено, назад его не возьмешь.
— Выход есть, мистер Рейд. Извинитесь, объясните, что стали жертвой грязной сплетни. Вымолите прощение. Если я для вас хоть что-нибудь значу, сделайте это ради меня.