В голосе ее слышалась мольба, отказать которой было просто невозможно.
— Но как это осуществить? Полетт вряд ли захочет меня видеть.
— Об этом не тревожьтесь, мистер Рейд, я уже продумала, как вас свести. — Заметив, что ялик пришвартовался к «Анахите», миссис Бернэм продолжила скороговоркой: — Возможность представится очень скоро. В Новый год мы устраиваем раут на шхуне. Муж хочет развлечь офицеров корпуса. Будут и дамы. Я пригласила Полетт. Она согласилась, поскольку не знает, что вы здесь. Вы должны прийти и поговорить с ней.
На этом она, взяв зонтик на плечо, сошла на главную палубу. Захарий двинулся следом, удивляясь тому, как быстро мадам обрела прежнюю стать и вальяжность. Супруги обменялись легкими поцелуями и парой тихих слов. Захарий восхищенно взирал на мадам и ее мужа, олицетворение самоуверенной властности.
— Можно взять ялик, дорогой? — сказала миссис Бернэм. — Я собралась с визитами в Макао.
— Конечно, милая. Ты не против, если я нагружу тебя поручением?
— Ничуть. Что от меня требуется?
— Ты, наверное, помнишь миссис Модди, с которой мы встречались в Бомбее? Кажется, я говорил, что в Макао она добралась на «Лани», верно? С ее покойным мужем, выдающимся человеком, мы вместе работали в Совете палаты. Знаешь, если б не он, нынче здесь не было бы экспедиционного корпуса, однако в решающий момент мистер Модди бесповоротно встал в ряды защитников свободы.
— Да, я помню, ты о том рассказывал.
— Насколько я знаю, сейчас миссис Модди обитает в доме племянника на Прайя-Гранде. Наверное, надо пригласить ее на наш новогодний раут.
— Конечно, дорогой. Я непременно к ней заеду.
— Спасибо, милая. — Бернэм поцеловал жену в щечку.
Ялик отбыл, и лишь тогда мистер Бернэм обратил внимание на Захария.
— Идемте, Рейд, — сказал он, поднимаясь на квартердек. — Я уверен, вам есть что рассказать.
— Да, сэр.
В следующие полчаса, что они расхаживали по палубе, Захарий поведал о рейсах на «Лани» и «Ибисе», о торговле опием в Сингапуре и на китайском побережье. Бернэм слушал внимательно, однако молчал и лишь иногда одобрительно покачивал головой. Но вот возникло имя Ленни Чана, и он нарушил молчание:
— И впрямь полезное знакомство, Рейд! Весьма полезное.
Одобрение его стало еще более выраженным, когда, ознакомившись со счетами, он узнал, что одна только нынешняя поездка принесла ему доход почти в миллион долларов; цифры красноречиво свидетельствовали: вопреки всем усилиям китайского правительства, спрос на опий, особенно среди молодежи, возрастал неудержимо.
— Шахбаш, Рейд! Превосходно! — воскликнул Бернэм. — Рост цен говорит о власти рынка и доказывает глупость тех, кто пытается противодействовать законам природы, освященным небесами. Ниспровергнуть тиранов суть божеское дело, и, несомненно, придет день, когда юных торговцев вроде вас назовут апостолами Свободы.
— Благодарю, сэр. Я был рад услужить. Пожалуйста, дайте знать, если еще чем-нибудь могу быть вам полезен.
Мистер Бернэм стал задумчив, лицо его выразило несвойственную ему неуверенность.
— Спору нет, Рейд, сработали вы отменно, однако вы еще очень молоды, — наконец сказал он. — Боюсь, вы пока не созрели для новых задач.
— Помилуйте, сэр, дайте мне возможность проявить себя, — горячо попросил Захарий.
Мистер Бернэм помолчал, словно взвешивая противоречивые варианты, и потом, найдя решение, приобнял Захария за плечи, приглашая продолжить променад по палубе.
— Ваша тяга к развитию весьма впечатляет, Рейд. Но вы, надеюсь, понимаете, что некоторые дела требуют строжайшей конфиденциальности?
— Безусловно, сэр. Я буду нем как рыба.
— Что ж, тогда посмотрите вон туда. — Мистер Бернэм подвел Захария к фальшборту и показал на «Уэлсли» и «Друид», стоявшие неподалеку. — В этих водах собраны тысячи солдат и матросов из разных уголков Британской империи. Трижды в день эту ораву надо кормить, учитывая все ее вкусы и предрассудки. Самая большая сложность — сипаи, бенгальские особенно, у которых великое множество правил питания. Они станут есть только привычные продукты: злаки, бобовые, сушеные овощи, специи и прочее. На их родине эта провизия дешева и доступна, но поди сыщи ее за морем. И тогда возникает ситуация, весьма благоприятная для первого закона торговли.
— Простите, я не понял, сэр.
— Купи подешевле, продай подороже — главный торговый закон, ясно?
— Да, сэр! То, что дешево в Индии, здесь сбывается втридорога?
— Именно! И если вдруг чей-то корабль полон подобного провианта (не скрою, что таков груз «Анахиты»), возможности для прибыли безграничны. Но чтобы сбыть товар, почти всегда необходимо скооперироваться с одним-двумя офицерами. И вот тут закавыка: военных, большинство которых на коммерцию взирает с нездоровым подозрением, склонить к сотрудничеству нелегко. Не будет преувеличением сказать, что в своей закоснелой враждебности к рыночным законам, заповеданным Господом, они ничуть не уступают тиранам Поднебесной.