— Вы, стало быть, хорошо его знали?
Миссис Бернэм, помешкав, прошептала:
— Да. Сказать по правде, я знала его как никого другого.
— Ох!
— Истинно так, Ширин. — Миссис Бернэм как будто прорвало: — Было время, когда другие мужчины для меня просто не существовали.
— И что же вам помешало?
Миссис Бернэм вздохнула и понурилась.
— Мои родители…
Иных объяснений не требовалось. Ширин сочувственно покачала головой.
— И потом вы больше не виделись?
— Нет. Я ничего не знала о нем до того момента, как пришла сюда пригласить вас на раут. А потом, когда в Новый год мы с ним встретились на «Анахите», это было так, словно сама судьба вернула его, стерев все прошедшие годы. Казалось, мы расстались только вчера. А сейчас он там, в гуще боя. — Миссис Бернэм бросила взгляд в сторону речного устья. — Здесь он провел последние дни перед отправкой на фронт, и это время стало бесценным сокровищем всей моей жизни. Я не вынесу, если снова его потеряю. — Миссис Бернэм достала из ридикюля платок и промокнула глаза. — Наверное, я кажусь вам безнравственной, Ширин. Но, пожалуйста, не думайте обо мне плохо. Ничего этого не случилось бы, если б мне повезло, как вам.
— О чем вы, скажите на милость?
— Если б и я была счастлива в браке.
— Счастлива? — не сдержавшись, переспросила Ширин, и теперь уже сама ощутила потребность излить душу. — Ох, Кэти, мой брак отнюдь не то, чем он выглядит.
— Неужели?
— После смерти мужа я узнала, что здесь, в Китае, он завел любовницу и другую семью.
— Не может быть!
— Да, вот так вот. Для меня это было страшным ударом. Не укладывалось в голове, что человек, всегда казавшийся образцом преданности, добропорядочности и набожности, мог спутаться с иноземкой другой веры. — Ширин тоже промокнула глаза. — Лишь теперь я стала понимать, какие повороты случаются в жизни.
Миссис Бернэм окинула ее долгим внимательным взглядом, потом подсела ближе и ласково спросила:
— Но ведь и ваша жизнь изменилась, с тех пор как в ней появился господин Карабедьян, правда?
Ширин поперхнулась и смогла только кивнуть в ответ.
— Знаете, вам несказанно повезло, — прошептала миссис Бернэм. — Вы вдова и можете снова выйти замуж.
— Нет, это невозможно, — твердо сказала Ширин. — Дети, родные, община никогда мне не простят. У меня есть обязанности перед ними.
Миссис Бернэм легонько сжала ее руку.
— Разве мы не исполнили свои обязанности? Не пора ли немного подумать о себе?
Вопрос застал Ширин врасплох, повергнув ее в ошеломленное молчание. Она еще думала, что сказать, но тут слуга доложил о приходе Карабедьян-саиба.
С началом артподготовки музыканты, получив короткую передышку, отошли в укрытие. На усиление обстрела земля отозвалась ощутимой дрожью. Спасаясь от оглушительного грохота, Раджу зажал руками уши, но Дики толкнул его под локоть:
— Глянь-ка туда.
Раджу увидел человека, тащившего на спине нечто похожее на дохлую козу.
— Водонос, — прошептал Дики. — Значит, сейчас начнется. Перед атакой всегда разносят воду.
От души напившись из бурдюка, Раджу заправил флягу и, следуя примеру Дики, сунул в рот леденец.
Обстрел закончился столь же внезапно, как начался. Пала странная звенящая тишина, которую нарушали только пронзительные крики, доносившиеся с китайских позиций.
— Примкнуть штыки! — гаркнул капитан Ми, а следом за ним тамбурмажор скороговоркой выкрикнул свою серию команд. Музыканты вскочили на ноги и выстроились уступом, с обеих сторон прикрытым сипаями.
Раджу много раз отрабатывал этот маневр, но сейчас почувствовал, как перехватило дыхание и закружилась голова. На муштре никто не уведомил о завесе из пыли и дыма и о том, что рядом идущий сипай может оступиться, угодив в воронку от ядра, и едва не заехать тебе штыком в лицо. Никто не сказал, что будет невообразимо оглушительный шум: топот ног, бой барабанов, боевой клич Хар Хар Махадев! и, главное, посвист пуль над головой и жуткое пение штыка, если какая-нибудь его чмокнет.
Оторвав взгляд от земли, Раджу увидел уже близкие стены форта, над которыми торчали островерхие шляпы бойцов, лихорадочно перезаряжавших свои древние ружья без спускового крючка, но лишь с запальным замком для медленно горящего фитиля.
И тут продвижение вдруг прекратилось.
— К стрельбе товсь! — крикнул капитан Ми, и сипаи, припав на колено, вскинули мушкеты. По команде они открыли плотный огонь, прикрывая саперов, кинувшихся заложить взрывчатку под заграждения.