— Йа Дэви сарвабхутешу, — прошептал он первые слова вспомнившейся молитвы. — Боже, мой отец где-то рядом, помоги, пожалуйста, отыскать его.
Возбуждение, охватившее Захария во время боя в Тигриной пасти, в последующие дни сменилось томительной скукой. «Ибису» было приказано стоять возле Хумэня, где расположился небольшой английский отряд. Всех обязанностей — доставить провиант отряду и стеречь появление пиратов.
Маясь бездельем, Захарий впал в беспокойство касательно ожидаемых действий капитана Ми. Невразумительное завершение их последней встречи давало повод для тревоги: поди знай, внял ли капитан прозвучавшим угрозам. Захарий понимал, что было бы ошибкой ждать, пока Ми сделает свой ход, и ему не терпелось довести дело до конца, но возможность не представлялась, поскольку капитан отбыл на Вампоа.
Пребывание в Хумэне стало особенно тягостным после известия о возобновлении торговли в Кантоне, что было условием продолжения переговоров. На реке ежедневно появлялись английские и американские торговые корабли, готовые загрузиться чаем, шелком, фарфором, мебелью и прочими товарами, коими славился Кантон. Тратить время попусту, когда другие обогащаются, было чрезвычайно досадно, и Захарий уже начал раскаиваться в собственном восторженном порыве, заставившем его предложить свои услуги экспедиционному корпусу.
Однажды вечером он бездумно слонялся по квартердеку, когда к «Ибису» подвалила шлюпка.
— Приветствую, мистер Рейд! — прокричал знакомый голос. — Позволите подняться на борт?
— Конечно, господин Чан.
Оказалось, китаец держит путь в Гуанчжоу, куда его пригласили новые власти провинции.
— Видите, как все меняется, мистер Рейд? — усмехнулся Чан. — Мандарины, изгнавшие меня из города, теперь сгинули сами. Новый полицмейстер решил, что нуждается в моем совете. И вот после двухлетнего перерыва я могу вернуться в свой родной город, ничего не опасаясь.
— Везет вам, — завистливо вздохнул Захарий. — Вот бы мне с вами, все бы отдал, чтоб увидеть Кантон.
— Вы там еще не бывали?
Захарий покачал головой.
— Больше месяца уже стою на приколе, сил уже просто нет.
— С этим надо что-то делать, — сказал Чан. — Мистер Бернэм сейчас в Кантоне, верно?
— Так точно.
— Наверное, я с ним увижусь и, конечно, замолвлю словцо за вас. Я уверен, что-нибудь можно устроить.
— Ох, спасибо, господин Чан! Я ваш вечный должник.
Китаец погрозил пальцем.
— Не благодарите заранее. Имейте в виду, мое содействие зависит от исхода одного маленького дела, что привело меня к вам.
— Я к вашим услугам.
Захарий терялся в догадках, чем он может быть полезен столь влиятельному человеку, и первые слова того, произнесенные небрежно, чуть ли не равнодушно, еще больше озадачили:
— По-моему у вашего судна, этого «Ибиса», увлекательная история.
Учуяв подвох, Захарий ответил осторожно:
— Вы говорите о происшествии во время рейса на Маврикий?
— Именно. Не ошибаюсь ли я в том, что на борту был узник, китаец-полукровка? Некто по имени А-Фатт.
— Да, был.
Чан признательно кивнул и продолжил:
— Меня уверили, что человек этот мертв. Однако давеча прошел слух, будто он объявился на Гонконге. Я полагаю, он сменил имя и внешность.
Последняя реплика не имела формы вопроса, и Захарий счел себя вправе не отвечать. Однако его молчание, похоже, не понравилось Чану, который убрал руку с его плеча и, развернувшись к нему лицом, сказал уже резче:
— Видимо, надо пояснить, что человек этот весьма интересует меня, мистер Рейд.
— Могу я узнать — почему?
— У нас, скажем так, есть одно незаконченное дельце, пустячок. Вы бы очень помогли мне, подтвердив, что он и впрямь в этих краях.
Контраст между льстивым тоном и вкрадчивой угрозой, прозвучавшей в этих словах, убедил Захария, что упомянутое незаконченное дело отнюдь не пустячок. Да и кто бы отважился беспокоить пустяками Чана или того же бывшего узника, который, что ни говори, убийца — Захарий своими глазами видел, как он свел счеты с помощником Кроулом. И сейчас лишь одно соображение мешало выдать его Чану: той ночью он пощадил Захария, хотя мог изувечить, а то и убить.
— Ну же, мистер Рейд! — Чан легонько подтолкнул Захария. — Мы же партнеры, правда? И должны быть честны друг с другом. Уверьтесь, о том, что вы скажете, буду знать только я.
Внезапно Захарий вспомнил намеки и скрытые угрозы, исходившие от Фредди во время их встречи в Сингапуре, и тогда принял решение: этот человек знает слишком много, мир ничего не потеряет, избавившись от него.