Факир, всклокоченный и длиннобородый, в одной набедренной повязке, сидел в позе лотоса на грязноватой подстилке.
Покрыв волосы носовым платком, Фредди почтительно остановился на пороге комнатушки с голыми стенами, в которой стоял запах благовоний.
Факир пребывал в йогическом трансе. Фредди рассматривал его волевое лицо, натертое сандаловым пеплом, крупные опущенные веки. Руки факира были украшены серебряными браслетами, на груди красовался целый набор амулетов и разноцветных бус. Вокруг его подстилки полукругом были расставлены флаконы, фарфоровые ступки, разложены кусочки пергамента с астрологическими знаками. Все это произвело большое впечатление на Фредди, и он погрузился в благоговейное созерцание.
Внезапно факир открыл свои огромные черные глаза, свирепо оскалился и прорычал:
— Входи, убийца!
Фредди был не в том состоянии, когда можно не дрогнуть от такого приветствия. Он подскочил, сильно ударившись головой о притолоку, и, споткнувшись о порог, почти упал в комнату.
Кое-как встав на колени, он коснулся немытых ног святого. Факир отпрянул, как монашка, которую ущипнул пьяный. Плотней подобрав под себя ноги, факир положил на место сдвинувшийся клочок пергамента и быстрым движением руки указал Фредди, где сесть.
Фредди попятился и, дрожа, сел перед факиром на пятки. Флаконы и ступки стояли как стена, отделявшая его от святого.
— Ну, убийца? — спросил факир, приглашая этим любезным вопросом изложить цель прихода.
Фредди побледнел и отшатнулся. Тысячи мыслей вертелись в его голове. Может быть, факир ясновидящий? Нет, об убийстве он даже не помышлял! А вдруг факир знает и о поступках, которым еще только предстоит совершиться? Боже сохрани! — передернулся Фредди. Он огромным усилием воли заставил себя собраться и выговорить:
— Не убийца, а ваш ничтожный раб, попавший в беду.
Факир вскинул руки в браслетах и поднял к небу затуманившиеся глаза. У него это вышло так эффектно, что Фредди, окончательно убедившись в святости и могуществе прорицателя, простерся перед ним — за стеной флаконов — с мольбой:
— Святой человек, ты должен мне помочь. Спаси меня, святой человек!
— Сядь! — приказал факир.
Фредди сел, не отрывая взгляда от глаз факира, — расширившиеся зрачки, недвижные, как у змеи, настойчиво требовали, чтобы Фредди раскрылся, извлек из глубины своей души все те жаркие, чудовищные тайны, которые иной раз мучили его не только во снах… Едва различимый сигнал тревоги прозвучал в его одурманенном мозгу: а вдруг этот человек отнимет у него душу?
Факир видел, что Фредди готов.
Факир действительно хорошо знал свое дело. Он был опытным психологом и отличным актером — и то и другое составляло часть его ремесла. Обычно он применял шоковую тактику: ошеломленного человека было легче провести через грань недоверия. Только клиентов самого благонравного облика именовал факир убийцами, негодяями, разбойниками и прелюбодеями. Воров и профессиональных убийц факир приводил в состояние умиленного благоговения, называя их заблудшими праведниками или объясняя им, что они были святыми в прошлых жизнях. Прием безотказно срабатывал во всех случаях. К чести Фредди, его факир принял за человека порядочного, поэтому назвал убийцей.
Фредди отчаянно боролся за свою душу. Он смело, решительно уставился прямо в страшные зрачки, вызывая их на поединок. Напрягая все душевные силы, он в мучительном одиночестве противился профессиональному мастерству факира.
А тот ничего не замечал, ему и в голову не приходило, что клиент страшится потерять душу. Пахло заработком, вот и все. Факир привычно жег Фредди глазами, механически сохраняя свирепый оскал на лице, обрамленном дикими, нечесаными волосами.
Выждав целую минуту, полную невыразимого ужаса для Фредди, факир выпустил его из тяжкого плена, приказав:
— Говори!
Фредди, дрожа всем телом, с трудом удерживая равновесие, срывающимся голосом заговорил:
— Есть у меня подозрение, что теща моя продалась дьяволу. Ее проклятия очень сильно действуют, она меня замучила, почти что разорила, я больше не могу. Мне скоро жить не на что будет. На жену, на детей напустила порчу, они теперь все против меня. О факир, помоги мне!
Факир простер руку над флаконами и протянул Фредди курильницу для благовоний. Фредди благодарно окунул в нее палец и размазал пепел по лбу. Деликатно вынув из кармана хрустящую десятку, он положил ее на курильницу.
Что-то сверкнуло в гипнотических очах факира. Его манера еле заметно изменилась. Сохраняя свирепость и властность, он умело придал своему голосу оттенок сострадания и жалости.