Едва тело Фредди беспомощно обмякло, как петух громко заорал. Фредди подскочил, и не удержи его Путли, он бы немедленно свернул петуху шею.
Когда через неделю история повторилась, Фредди понял, что пора принимать меры — и немедленно. Избегая ссоры с женой, Фредди избрал выжидательную тактику. Случай не замедлил представиться в облике водяного буйвола, который чуть не отправил тещу на тот свет.
…На рассвете подвода остановилась у деревенской околицы, где Джербану, подчиняясь зову природы, побрела в заросли кукурузы, захватив с собой глиняный кувшин для последующего омовения. Буйвол неожиданно появился из-за стога и, повернув в сторону Джербану свою громадную черную башку, уставился на нее налитыми кровью глазками. Джербану замерла. Обыкновенно домашние буйволы — животные добродушные, но этот был явно не в духе. Это видно было и по тому, как он грозно пригнул к земле рогатую голову, и по огонькам, заигравшим в его глазах. Осторожно опустившись на колени, Джербану попыталась укрыться в молодой кукурузе, но буйвол мотнул головой и изготовился к нападению.
— Спасите! — заверещала Джербану, роняя кувшин, задирая сари и бросаясь наутек.
— Беги зигзагом! — заорал Фредди, мчась на выручку.
Но Джербану, ничего не понимая от ужаса, продолжала улепетывать по прямой от тяжко топочущего буйвола.
— В сторону! В сторону! — кричал Фредди, на бегу показывая, куда ей бежать.
Тут из кукурузы выскочил крестьянин и во всю мочь завопил на буйвола, стараясь отвлечь его от Джербану сдернутой с себя рубахой. Буйвол, услышав хозяйский голос, остановился, и крестьянин поволок его за собой.
Растерзанная, полубезумная Джербану с рыданиями повалилась в объятия Фредди, который — в последний раз в жизни — испытал чувство сострадания к теще.
Путли была растрогана отважными попытками Фредди прийти на помощь Джербану. Воспользовавшись ее благодарной нежностью, Фредди деликатно подвел жену к мысли о необходимости покончить с петухом.
— Сегодня бог спас нас от страшной беды, — провозгласил он после ужина, — и мы должны возблагодарить его тысячу, да что там, миллион раз, ибо он в милосердии своем предотвратил пролитие крови. Как только мы приедем на место и найдем Храм огня, я закажу благодарственное молебствие, дам денег, чтоб шестеро жрецов читали молитвы над таким количеством священных плодов, хлебов и сластей, которым можно будет оделить сотню нищих… Но это со временем. А пока — раз было нам знамение, что земля жаждет крови, — я сегодня же принесу в жертву петуха!
Путли охнула и побледнела.
— Может, хватит курицы? — жалобно спросила она.
Фредди скорбно понурился.
— Нет. Тут нужен петух. Мы все его любим, петух прекрасный, что и говорить, но как раз поэтому его нужно принести в жертву. Какой же смысл жертвовать тем, что тебе не дорого?
— Вот именно! — со рвением поддержала зятя Джербану. Ведь ее крови жаждала земля, о ее жизни шла речь!
Путли задумчиво качнула головой в знак согласия.
На другой день семья пообедала отличным карри из петушатины с кокосовым молоком.
Однако бегство от буйвола не прошло даром для ожиревшего тела Джербану. Ее всю ломило, и понемногу благодарность зятю уступила место угрюмому раздражению против него. Ясно же — на Фредди лежала вина за то, что он сорвал семью в путешествие, в котором и буйволы на людей набрасываются, и чего только не приходится терпеть.
Джербану с самого начала была против переезда. Теперь же, измотанная бесконечной дорогой, буйволами, невыносимой вежливостью, которую раз и навсегда положил себе проявлять к ней бесчувственный зять, она скандалила, стонала, жаловалась и наконец приняла на себя роль мученицы. Уперев руки в бока, злорадно сверкая черными глазами, теща не упускала случая охаять зятя. А случаев в дороге, богатой трудностями и неурядицами, представлялось много.
Так, например, в непроглядную ночь, когда на краю раджастанской пустыни развалилось деревянное колесо и в тот же миг ночная тишина огласилась хохотом шакалов.
Джербану спрыгнула с подводы и — руки в боки, ноги широко расставлены — стала перед Фредди. Ее крутые брови почти вплотную сошлись на переносице.
— Так. Значит, теперь нас растерзают волки! А все почему? А все потому, что так было угодно вашей светлости! Значит, нам теперь ночевать в пустыне, где на нас отовсюду могут дикие звери наброситься? И чего ради эти мучения? Наша простая деревенская жизнь не устраивает его светлость! Но ты не надейся, что я под твою дудку плясать буду! Только из-за дочери я согласилась ехать, но теперь с меня хватит! Поворачивай назад! Домой, слышишь? — орала Джербану, победоносно сверкая глазами в свете фонаря, покачивающегося в руке Фредди.