– Это не месть, учитель. У них Ларика. В иноформе «Хонды».
– Царевна? Тебя действительно контузило, Гор. Неужели я не узнал бы свою воспитанницу? Тебе померещилось.
– Это была она, учитель.
– И никак себя не проявила? Никто из нас не увидел её истинного облика!
Я не понимал, как можно не увидеть черт царевны. И как можно не заметить, что она была не в себе. И этот бензиновый запах.
– Её опоили бензином! Клянусь…
Леди Йага прошамкала:
– Не клянишь, и не будешь проклят. Ты вшпомни, как выглядел этот «шедан». Чтоб наша вшегда рашфуфыренная чаревна дошла до такого шоштояния? Да ни в жишть!
– Этому ли я учил тебя, Гор, – укоризненно сказал Юй. – Бросить прах деда на дороге. Забыть о цели твоего пути. За царевной наверняка поиск снаряжен. Без тебя справятся. Отправь сообщение, если подозреваешь в этом изуродованном внедорожнике Ларику. То-то она потом посмеется.
Я устыдился, хотя крылья чесались пуститься в немедленную погоню. Наставник, как всегда, прав. Долг превыше всего.
Леди Йага полезла в кювет, буркнув, что из-за этих переживаний у неё может не выдержать сердечная мышца, и надо срочно подкрепить её валерьяновым корнем. Вернулась она, опираясь на внушительный бадог, и волоча на себе Диму, о котором я напрочь забыл.
Печальный Юй растянулся на дороге бревном. Дима уселся на комель. Наставник из вежливости терпел. Наверное, студент так и не понял, что это бревно – хуже крокодила. Не понимал он и причин нашего горя: ведь наставник не успел представить ему деда Горыхрыча. Может, и к лучшему.
Мама… Нет, не мог я воспринимать новый облик Гаты Нагичны как мамин. Леди Йага, хитро на меня поглядывая, орудовала найденным в кювете бадогом – сгребала оставшиеся от деда головёшки. Я думал, она решила схоронить их. Но бабка водрузила на остывшие угли котелок с водой.
– Гор, – позвала она, – дунь огоньком.
Мама сошла с ума, – понял я. Не перенесла потрясений.
– Ты что, оглох, шынок? Жажги, говорю, коштерок.
Я не выдержал:
– Ты собираешься кипятить воду на дедовых костях?
Она задумчиво опустила глаза на головёшки.
– Не пляшать же на них. Горыхрычу они уже не нужны, а нам пригодятша. Мне кипяток надобен.
– Не буду. Не могу. Это кощунство.
– Подумать только, каких-то два дня шамоштоятельной жижни, а он уже штаршим перечит! Юй! Ну-ка, пошоби.
Верхушка бревна, на котором сидел Дима, зашевелилась, драконья голова чуть приподнялась, жарко вздохнула, и вода в котелке испарилась. Дима кубарем слетел с бревна:
– Змея!
– Вы уже знакомы, – напомнил я. – Это мой учитель Юй.
Леди Йага, подцепив бадогом раскалённый котелок, протянула Диме:
– Шходи-ка жа водичкой. Видишь, кончилашь.
– Я принесу, – перехватив котелок, я рванул в овраг.
Студент, не желая оставаться с кошмаром наедине, побежал за мной. В овраге он шёпотом спросил:
– Что тут произошло, Гор? Я ничего не помню. Это кто такие?
– С какого момента не помнишь?
– Со вчерашнего вечера. Змей, на которого я сел – тоже дракон?
Я кивнул.
– А что за жуткая старуха?
– Леди Йага.
Никакая сила не могла заставить меня признаться, что вульгарная бабка – иноформа моей мамы. Я не мог нарушить конспирацию даже ради дружбы. О Горыхрыче я тоже умолчал. Просто даже думать не хотелось, что дед мёртв.
– Яга? – когда у Димы прошёл моргательный приступ, он подавленно спросил. – А почему дорога разворочена, словно по ней минами лупили?
Мой рассказ его не обрадовал: он решил, что бандиты опять выследили меченый телефон, и ехали в посёлок, чтобы поймать беглеца. Услышав о Ларике, он оживился:
– Значит, наша засада оправдалась!
– Почти. Но мы их спугнули, и куда они подались – неизвестно.
– Вряд ли далеко ушли. Теперь можно попробовать их самих с воздуха выследить.
Пользуясь паузой, пока Дима шумно умывался в студёной воде ручья, я создал небольшой плазмоид – сообщить царевичу Хросу о встрече с Ларикой. Выдохнул голубой комок огня, и он медленно поплыл на восток. Надеюсь, на пути его не разрядит близкая молния. На всякий случай я наделил этот шар способностью дублировать себя при приближении грозы, так что, к кому-нибудь из драконов моё послание попадёт.
Неслышно спустившийся к нам наставник вежливо кашлянул, и Дима шлёпнулся в ручей, умывшись совсем основательно. Интересно, почему вчера студент ничуть не боялся моего драконьего облика, а перед Юем трясётся, как осинов лист?
– Гор, ты не поторопился с посланием? – поинтересовался наставник.
Я вздрогнул. Недавно он сам советовал отправить сообщение.
– Видишь ли, – старик словно прочитал мои мысли, – я тут подумал: если наш Ррамон настроен к тебе недружелюбно, а у меня есть основания таковое полагать, то он может воспринять твоё сообщение как попытку направить поисковые группы по ложному следу.
– Это не ложный след.
– Ты так уверен? С чего ты вообще взял, что Ларика может оказаться в такой дали от Гнезда? Она сейчас должна готовиться к свадьбе.
Так и есть, Юй не ведал о судьбе царевны. Наверное, меня здорово контузило, иначе я не забыл бы о присутствии среди нас чужеродца, и не изложил бы послание царевича Хроса при Диме. Целиком, включая пункт о беглецах.
– Вот оно что… – Юй уныло покачал головой. – И ты о нас сообщил Хросу?
– Нет, учитель.
– Почему? Закон забыл? Под меч захотел?
Я хотел сказать, что никогда не предам своих, но это прозвучало бы слишком пафосно. Потому буркнул:
– Вы не похищали Ларику.
– Обо мне в послании Хроса что-нибудь говорилось?
– Ни слова.
– Отлично, – Юй прикрыл глаза. Помолчав, добавил. – Тогда я сам сообщу Гнезду о судьбе Змея Горыхрыча.
Не успел я возразить, как молния пушечным ядром вылетела из драконьей глотки и высоко над нашими головами рассыпалась шатром мелких плазмоидов. Те в свою очередь разлетелись по всему небу на разноцветные искры. Выглядело это как грандиозный салют в честь погибшего дракона. Красиво. Не случайно китайцы первыми додумались до фейерверков – с их-то драконами. Вот только теперь мне не перехватить все послания – кишка тонка соперничать с наставником. И ещё меня беспокоило, что это светопреставление не может остаться незамеченным людьми: посёлок слишком близок.
– Зачем вы это сделали, учитель? Ведь теперь дозорные найдут и мою ма… леди Йагу.
– Так надо, Гор. Кстати, я подписал послания твоим именем.
Я онемел от возмущения. Такой подлости невозможно было ожидать от наставника, которому доверял ещё в скорлупе! Он сделал меня предателем семьи!
– Так надо, – повторил Юй. – Мы с леди Йагой всё обсудили заранее. На тот случай, если наши с тобой пути пересекутся. Тебе нужно выполнить клятву, Гор.
Я не ответил. И что тут скажешь, когда всё решают за тебя старшие? Раз мы встретились, то я обязан сообщить Гнезду. Мне ещё не исполнилось ста лет. Я ещё несовершеннолетний. Ещё не совершил подвиг. И взрослые драконы думают за меня, как хотят. Интересно, юным людям живется так же тяжко, или им позволяют хотя бы мгновенья личной жизни? И личной ответственности.
В гнетущем молчании мы выбрались из оврага. Дима постарался стать тенью моего хвоста и всё время держался так, чтобы между ним и Юем торчал я.
Леди Йага, успевшая обзавестись новым венком из собранных наспех растений, среди которых я заметил чертополох и крапиву, разразилась сварливой проповедью о… Впрочем, я даже не слушал, о чем. Тупо смотрел, как безобразная мамина личина разевает рот, и думал, что знание нагов опасно для других драконов. Слишком легко увлечься созданным образом и забыть, что существующее здесь и сейчас тело – не твоё истинное.
Внезапно мою невидимую чешую вздыбила дрожь, словно меня настигло дыхание Великого Ме. Показалось, я коснулся какой-то невероятной тайны. Но и мысль, и чувство ускользнули. Я услышал старушечье брюзжанье: «… за смертью посылать», и ощущение прикосновения Истины растворилось.