Когда стража ушла, оставив нас одних, я подошёл к ней и осмотрел раны. Рассечённых не так уж много, только одна очень глубокая, но одежду надо отдирать и выкидывать. А тело в ванну, отмокать. Я протянул руку к ней, чтобы помочь дойти до душевой, она ударила по ней и сверкнула глазами. Никуда ты не денешься, со мной бесполезно драться.
Я стояла, собираясь с мыслями, пока Ламар зачем-то осматривал следы плети. А потом вдруг, протянул руку к предплечью. Эээ, нет, не надо меня трогать! Я была уверена, что он поднимет лапки и отойдет в сторону, но он быстро завел мне одну руку за спину, а пальцем легко коснулся точки между лопаток. Её ещё называют «кошачья точка», я вытянулась по струнке, выгнула спину и была, по сути, обездвижена – каждое движение заставляло Ламара слегка водить ногтем по спине, и это было невыносимо!
Я часто использовал своё знание женского тела, знание слабых мест и эрогенных зон, но реакция обычно была чуть скромнее. От того, как резко и с громким всхлипом выгнуло девчонку, у меня у самого помутился разум. Спокойно, Ламар, сейчас тебе нужно не это… Отсрочим, отсрочим… но на день, не дольше.
Таким образом он конвоировал меня в ванную, наполнил её горячей водой и достал откуда-то травяной гель… Лаванда, ромашка, иланг-иланг, пачули… Пахнет свободой…
Волчица отчаянно сопротивлялась моему намерению помочь ей снять прилипшую к ранам одежду и нанести мазь на спину, самый поражённый участок тела, и в итоге уговорила меня выйти из ванной. В каком-то смысле, я и сам собирался… Потому что не сдержался бы при виде её без одежды, а проваливать план было нельзя. Через некоторое время она вышла из ванной, переодевшись в ночную одежду и обиженно взглянув на меня. Знает, что всё равно придётся раздеваться и лечь, чтобы намазать спину.
Она подошла к кровати, повернулась ко мне спиной и быстро сняла с себя майку, оставшись в штанах и лифчике. Легла животом на кровать и взглядом метала молнии в мою сторону, давая понять: одно лишнее движение -- и я труп. Я взял мазь и подошёл к девушке. Линия позвоночника подчёркивалась достаточно развитой, но почти незаметной на женском теле спинной мускулатурой, исполосованной плетью от шеи до поясницы.
Я осторожно сел на край кровати сзади, около её ног. Одной рукой, не касаясь кожи, расстегнул лифчик и убрал мешающиеся застёжки со сразу же напрягшейся спины. Взяв немного мази, осторожно провёл по неглубоким царапинам, проверяя, какова будет реакция девичьего тела. Удивительно, но чем сильнее я нажимал, тем более расслабленным оно выглядело.
Нежные, почти незаметные прикосновения к моему самому слабому, морально и физически, месту пробуждали щекотку и дрожь в теле, тогда как сильные, уверенные и недвусмысленные попытки втереть мазь успокаивали мою бдительную психику. Видимо, я реагировала слишком явно, потому что нежных прикосновений больше не было: он быстро и умело наносил лекарство на раны, разминая мышцы там, где не было повреждений. Мысленно следя за траекторией движения его рук, я оказалась будто укачанной монотонной дорогой в машине, наблюдая за собой уже как бы со стороны. Все поврежденные участки он уже обработал, перейдя к массажу шеи, плеч и местами спины. Из почти бессознательного состояния я решила, что ничего серьезного больше не будет, только расслабляющий и опьяняющий уставшие мышцы массаж, и провалилась в сон.
Я проснулась в Москве, сладко потянулась и осмотрела спину. Раны успели затянуться до состояния «кошка оцарапала», отлично! Я сходила в универ, таинственно отмалчиваясь на вопросы «что с тобой?» по поводу загадочного выражения лица, а потом прогулялась по скверу. Там я встретила человека, который когда-то был мне симпатичен, но успел напакостить и испортить всю романтику моих грёз. В любой другой день наша встреча бы превратилась в поединок раздвоенных языков и ядовитых клыков, но сейчас что-то не подпускало ко мне привычное раздражение, согревая меня изнутри. Поэтому, мы поздоровались, перекинулись парой слов и разошлись. И сразу так легко на душе, хорошо… Кажется, я снова полюбила Москву. С её контрастами улиц, бульваров и людей, с её жизнью и выживанием здесь. Есть в этом то-то прекрасное…
Я массажировал её хрупкие плечи, спину и шею, а её тело расслаблялось и становилось пластичным под моими руками. В какой-то момент я отвлекся от созерцания плавных линий её спины, посмотрел на лицо и понял, что она уснула. Почему-то этот факт вызвал столько эмоций: самодовольство, гордость и в то же время нежность и какой-то чуть ли не отцовский инстинкт. Моя девочка. Сейчас главное сделать всё, что нужно для освобождения моих мелких, а потом я обязательно вытащу и тебя. Я вернусь за тобой.