Оттенки ночи
Я проснулась в Москве с тяжелой ангиной, 39 на градуснике и всеми прелестями тяжело больного человека. В бреду жара я видела то темно-серые стены комнаты, то просторы леса за окном. Надо мной склонялись по очереди и вместе мама и Арумэру. В таком состоянии я пролежала неделю, еще полторы я уже поправлялась и приходила в себя. Миры разделились, я пока оставалась в Москве и выла от тоски по родному уже лесу и по его жителям, старым и новым.
Выздоровев, я открыла глаза в Учауви с теми же ощущениями болезненности: туманным головокружением, слабостью и ознобом. Рядом с кроватью в огромной комнате стоит большая тарелка с фруктами и ягодами и кувшин с какой-то жидкостью. Пахнет чем-то кисленьким. Не удерживаюсь, наливаю немного в стаканчик, стоящий рядом.
Мммм… Облепиха, мята, что-то манго-маракуйное и немного лимонно-алкогольное. Потрясающе.
Вдоволь напившись чудесного коктейля, я решила оглядеться вокруг. Ну, что я могу сказать, я точно не у себя дома: размер комнаты больше моей с видом на озеро раза в четыре, а окно явно выше, потому что лес видно с высоты птичьего полета. В нос сразу бросается запах костра, ага, значит, рядом центральный лагерь.
Шатаясь и неуверенно переставляя ноги, я бродила по комнате. Обрывки воспоминаний помогли мне понять, что я в норке Ару, а приходить ко мне можно было только ему (естественно) и Кариму, как главному целителю. Сам Ару обычно спал в соседней комнате, на не менее огромной кровати. На душе сразу потеплело: какой хороший котик! Не только уложил у себя дома, кормя и леча, так еще и бережёт, не пользуется моим состоянием, спит аж в другом помещении. Милый Арумэру…
«Квартира» оказалась заперта, выйти мне не удалось. Под ночь пришёл хозяин жилища, порадовался моему пробуждению, спросил про самочувствие и тут же пошёл дрыхнуть. Вот она, доля вожака: сил на одиноких девушек в собственных хоромах просто не остается.
Я улеглась к себе в постель и, полная приятных мыслей, начала засыпать. Как вдруг увидела над кроватью около изголовья огромный силуэт человека в капюшоне, смотрящего на меня из тени своего темного облачения. На крик тут же прибежал Арумэру.
-Что случилось?!,-руки его мерцали очертанием когтистых лап, а полупрозрачный хвост метался из стороны в сторону.
-Ничего, просто кошмар… Прости, пожалуйста, я не специально… Постараюсь больше не кричать,-ой как неудобно…вот я истеричка…разбудила бедного человека.
-Кошмар?,-удивился он, но уточнять не стал,-если хочешь, можешь пойти ко мне,-всё более тихим к концу голосом сказал он.
-Да, спасибо!,-потому что оставшуюся часть ночи мне предстояло сидеть, трясясь от страха и нервозно оглядываясь по сторонам.
Он помог перенести мои подушки и одеяло к себе в комнату и положил их на свою кровать, а затем лёг на свою половину. Я неуверенно уместилась следом. За окном раздались громкие шорохи: сова взлетела из глубины листвы, а я непроизвольно дёрнулась. Чёрт, теперь еще больше стыдно: волк, пантера и дракон боятся шорохов. Вдруг, крепкие руки под ворчливое бормотание (и вполне себе довольные волны эмоций) прижали меня к себе, обнимая, и я наконец смогла уснуть.
В Москве у меня продолжался больничный, поэтому днем я сидела и перечитывала Фрая, замечательного, на мой взгляд, автора. Жаль, все магические штучки из мира Фрая почему-то не работали в мире МОИХ сновидений. Возможно, нужно было больше этого желать или лучше сосредотачиваться….
Однако там было не до практик. Как только я смогла выйти на улицу, меня тут же потащили к лагерю у костра. Там уже собралось много народу, среди которого я увидела Ару, Эйра, Карима и многих других неизвестных мне жителей леса. Доносились звуки флейты и одурманивающих песен (Faun – Satyros). Я медленно приближалась к становящимся всё более громкими голосам.
Впервые я увидела так много эльфов сразу, они окружили Лара, заливаясь колокольчиком, и щебетали что-то на своем эльфийском. Что ещё более удивительно, он им отвечал.
[26]
Больше всего это напоминало какой-то шабаш всех расс и народов: костер, запах трав, ритуальная музыка и куча мифических существ: фавны, кентавры, феи, дриады, эльфы, минотавры, гномы... Пение завораживало, доносясь изо всех сторон, и вскоре я и сама попала в путы магии музыки леса, слилась с ней воедино и начала понимать эльфийский и подпевать.
Мы пели о возвращении сына могущественного Ийлизара
Из династии Эверенидов, сгубленной великим пожаром.
Пели о возрождении эльфийского народа,
О доброй примете, об огненном ангеле солнца,
Песнь завела разговор о дурном знаке,
Что принёс странник-демон, мрака посланник.