-Ты не сможешь меня обмануть своими хитрыми трюками! Это всё неправда, искажение моих чувств! Я на такое не поддамся!
-Неправда? А что правда?,-вдруг повысил голос он. Его слова эхом стали разноситься по комнате, заставляя меня чувствовать маленькой мышью в этих стенах,-Образование, люди, твой мир – это все чистое и светлое? Ты научилась верить тому, в чем тебя убедили, при этом отказываясь замечать свои эмоции, которые никогда не лгут. Ты свято веришь в какие-то непонятные скрепы, отвергая свои чувства. Отвергая саму реальность и позволяя себя обманывать не только окружающим людям, миру, но и самой себе. Считаешь, что то, что ты сейчас чувствуешь – это иллюзия? А правда – это то, что я собираюсь тебя обмануть и использовать? Ты веришь в это, или хочешь в это верить? И если хочешь, то зачем? Я отвечу: чтобы не разочароваться в своих убеждениях. Ты готова заниматься самообманом, чтобы сказать себе: а я говорила, а я была права! И ты боишься принять то, что в глубине души давно знаешь, про мир, про людей и про меня…
Он говорил и говорил, и каждым словом будто забивал крышку моего гроба. Всё невысказанное, все запрятанное глубоко-глубоко с надеждой забыть и никогда не вспоминать он вытащил и помахал у меня перед носом. Спокойным, даже поучительным голосом он размазывал меня по стенке, удовлетворённо наблюдая моё поражение.
Я сидела в комнате одна уже несколько часов. В голове – пустота, просто потому что он прав, во всём. И сил на сопротивление больше нет. Даже не то чтобы на сопротивление, нет, а на удержание четкой мысли, что оно необходимо. После того, как он «включил» своё обаяние, гораздо чаще я стала думать о том, почему я должна сопротивляться? Зачем? Но мое упрямство никогда не прислушивалось к голосу разума или даже тихому шепоту души, и, что удивительно, почти всегда именно оно меня спасало и помогало не наделать глупостей.
Следующие дни были как в тумане, я бродила по храму и, за не имением других занятий, искала Кофа, но так ни разу его и не встретила, а в свою комнату он не приходил, она была закрыта. Хотелось выть от отчаяния: почти полное отсутствие солнечного света, свободы, лесного ветерка, Эйра, Ару и Ламара, а так же магии и моих существ, всё это само по себе сводит с ума, какой уж тут самоконтроль? А тут еще и могущественный вампир, который одним взглядом обездвиживает, а своим голосом подчиняет. Да еще и обещающий за само собой разумеющееся подчинение свободу. Никакой мотивации сопротивляться, только моё ослиное упрямство, нынче смываемое подкрадывающимся безумием. И сейчас, поддавшись очарованию жреца, я не могла его нигде найти. Ожидание возвращало некоторые сомнения.
Отчаявшись и погрузившись в состояние летаргического сна наяву, не воспринимая ход времени и не слыша своих эмоций, я сидела в своей комнате день за днём. Почти перестали сниться яркие сны, уступая блёклым геометрическим узорам, пропадала моя основная человеческая сущность, даже нет, не так. Пропадал мой человеческий дух, покидая физическую оболочку.
В один из таких дней он зашёл в мою комнату, постоял какое-то время, глядя на меня, и вышел, оставив дверь открытой. Я пошла следом.
Я разучилась думать, гонять мысли в голове. Моё подсознание крепко держалось за крохи оставшейся адекватности и старалось её не расплескать безумными мыслями. Поэтому я шла за ним, не думая ни о чем и просто радуясь, что он где-то близко и что я не одна в этих бесконечных темных стенах мрачного храма. Мне было все равно, куда мы идем, не хотелось только, чтобы это заканчивалось. Ведь в этом был хоть какой-то смысл, хоть какая-то цель. Мы пришли в его комнату, там уже несмело горел огонь в импровизированном камине. Языки пламени завораживали: они являлись символом солнца, символом свободы. Единственным в этом храме, что напоминало о мире вне этих стен.
Коф закрыл дверь, повернулся ко мне и замер. Впервые я видела его таким довольным для его вампирского безразличия. Он смотрел на меня… Взглядом выпускника ВУЗа, смотрящего на свой диплом. Взглядом кондитера, испекшего огромный красивый торт. Его глаза прямо-таки светились своим собственным огнём, сплетаясь с отблесками пламени камина. И я нырнула в это чёрное озеро его эмоций, его власти, его взгляда. Я закрыла свои глаза – слепое доверие.
Я почувствовала его дыхание у своей шеи, его руку на пояснице, под рубашкой. Меня отпускает, будто меня больше нет, даже человеческой сущности. Свобода, полученная путём признания чужой власти. Как такое возможно? Не знаю, только бы он не останавливался… Но и он сам этого не хочет, руками скульптора вампир выводил на моём теле одному ему понятные узоры, опьяняя моё подсознание. Я не открывала глаза, не проявляла инициативу, я растворялась в нём, в своём доверии к его власти. И ему это нравилось. Будто энергетические волны, его удовольствие накрывало меня с головой. Я уже не могу сдерживать вздохи и всхлипы, которые он ловит своим ртом. Его руки опускаются ниже, оттягивая резинку моих штанов. В ушах оглушительно гремит моё сердце. И не только моё… И не только сердце.