– Как видите, крест, нагретый до температуры плавления, оставил глубокий ожог на коже. Однако посмотрите: прилегающие участки кожи даже не покраснели. Нечто – и я действительно не могу сказать, что именно – выборочно расплавило крест, не обжигая тело жертвы. Крест частично сгорел и вплавился в плоть. А это, – Динфонг дал следующий слайд, – электронный микрофотоснимок – трехтысячекратное увеличение. Крайне необычная точечная коррозия на серебряной части креста. Этого я также не могу объяснить. Подозреваю, что очень сильное, длительное излучение уничтожило слой электронов, испарив часть металла. Почему оно воздействовало на серебро, а не на золото, я сказать не могу.
– Нельзя ли, – поднялся Карлтон, – сказать это нормальным языком?
– Конечно, – сухо ответил Динфонг. – Что-то нагрело и расплавило крест, не тронув ничего вокруг. Полагаю, это некий вид излучения, который воспринимается металлом лучше, чем кожей.
– Со следами копыт – то же самое?
– Вполне возможно. – Динфонг был вынужден признать, что Карлтон лишь притворяется недалеким.
Пендергаст поднял палец.
– Агент Пендергаст?
– Вы нашли еще следы излучения?
– Да, – Динфонг порадовался куда как более достойному вопросу. – Мы нашли их на столбиках кровати из лакированной сосны и на стене за кроватью – это уже крашеная сосна. Краска в этих местах облупилась.
Щелкнув «мышкой», Динфонг вывел на экран новое изображение.
– Поперечное сечение стены – здесь показаны четыре слоя краски. И вот что еще странно: пострадали только самые глубокие слои. Остальные же сохранились, не изменился даже химический состав.
– Вы проанализировали все четыре слоя? – спросил Пендергаст.
Динфонг кивнул.
– Нижний слой – краска на свинцовой основе?
Куда ведет Пендергаст, Динфонг понял в тот же момент и поразился, как не дошел до этого сам.
– Позвольте, я загляну в записи.
Динфонг быстро пролистал отчеты, подшитые в папку «Сера». В ФБР все дела получали названия, и это придумал сам Динфонг. Возможно, и патетично, зато в самую точку.
– Собственно говоря, да, – оторвался он от папки. – Краска на свинцовой основе.
– Остальные – нет?
– Все верно.
– Еще одно доказательство того, что мы имеем дело с неким видом излучения.
– Очень хорошо, агент Пендергаст.
Впервые за время практики прийти к заключению Динфонгу помог агент ФБР. Репутация Пендергаста оказалась заслуженной.
– Еще вопросы? Или комментарии?
Карлтон вяло поднял руку.
– Слушаю.
– Как нечто могло повредить нижние слои и не задеть верхние?
– Свинец в краске, – ответил ему Пендергаст. – Он среагировал на излучение, как и серебро. Свинец хорошо поглощает радиацию. Доктор, а дополнительное обследование на месте выявило какие-нибудь следы радиоактивности?
– Абсолютно никаких.
Карлтон кивнул.
– Отметь это, Сэм, понял?
– Конечно, сэр, – отозвался один из младших агентов.
Динфонг перешел к следующему слайду.
– Последнее – участок креста крупным планом. Излучением оплавило только крест. Ни один конвективный источник на такое не способен.
– Какой тип излучения может воздействовать на металл, не затронув плоти? – спросил Пендергаст.
– Рентгеновское излучение, гамма-лучи, микроволновое излучение, дальняя область ИК-спектра, определенный спектр радиочастот, не говоря уже об альфа-лучах и потоках быстрых нейтронов. Все они вполне естественны, неестественной была мощность излучения.
Тут бы Карлтону вставить свое, но директор молчал. Вместо него снова заговорил Пендергаст:
– Точечная коррозия ни на что вас не натолкнула?
– Пока нет.
– Никаких догадок?
– Я не строю догадок, мистер Пендергаст.
– Но ведь так воздействовать на крест мог мощный пучок электронов, вы не думаете?
– Только в условиях вакуума. В воздухе пучок рассеялся бы, скажем, в миллиметре или двух. Я уже сказал, это могло быть инфракрасное, рентгеновское или микроволновое излучение. Если не считать, что создают такие пучки лишь передатчики весом в несколько тонн.
– Вы, конечно же, правы, доктор. Но что вы думаете о предположении, высказанном в «Нью-Йорк пост»?
Резкий поворот слегка огорошил Динфонга.
– Я, – помолчав, сказал он, – не имею привычки опираться в работе на предположения «Пост».
– Они высказали догадку о том, что дьявол забрал душу Джереми Гроува.
Возникла небольшая заминка, во время которой по залу пробежали редкие смешки. Очевидно, Пендергаст шутил. Или нет?
– Под такой версией, мистер Пендергаст, я бы не подписался.