— Валера, — испуганно прошептала Ольга, а он резко бросил:
— Заткнись. — И под его взглядом она как-то вся съежилась, сникла, разом постарев, превратившись из красивой женщины в дурнушку.
— Где искать девочку? — спросил Бессонов.
— В лесополосе, в трех километрах от развилки в направлении деревни Костерино, — ответил Валера, взял лист бумаги, авторучку и набросал схему. — Там большая береза, найти будет нетрудно. — Он пододвинул бумагу Бессонову, тот взглянул на нее и кивнул.
— Сам ментам отдашь.
— Это все, что вас интересует?
— Если ты имеешь в виду труп Гордеева-младшего, это не мое дело.
— Что ж… — Валера развел руками.
— Мне очень жаль, — вдруг сказал Бессонов. — Ты нанял киллера, чтобы избавиться от моей жены. Тебе не стоило этого делать.
— Это был жест отчаяния, — усмехнулся Валера. — Разумеется, я даже не догадывался, что она ваша жена. Неплохо вас зная, смело могу предположить: теперь моя песенка спета. Вы меня по-любому достанете.
— Я ведь сказал, мне очень жаль. — Бессонов поднялся и кивнул мне.
— Валера… — начала Ольга.
— Катись отсюда, — отрезал он. — Мне надо подготовиться к встрече с ментами, собраться с мыслями.
— Я позвоню адвокату, — торопливо пробормотала она, первой выходя из кабинета.
Я закрыла дверь, когда Бессонов сказал ей, понижая голос:
— Не оставляй его.
— Сукин ты сын, Саша, — ответила она, качая головой в досаде. — Ты только что уничтожил мою жизнь. Ты являешься сюда через десять лет и думаешь, что можешь… — договорить она не успела.
За дверью прогремел выстрел, Ольга замерла, точно пытаясь понять, что произошло, догадываясь и еще не веря в это, а потом бросилась в кабинет мужа, отчаянно крича:
— Валера! Я люблю тебя, что ты наделал, я же люблю тебя…
Все поплыло перед глазами, и я, наверное, свалилась бы в обморок, не успей Бессонов подхватить меня под руки. Вокруг заполошно носились какие-то люди, кричали, обращались друг к другу с вопросами, кто-то требовал звонить в «Скорую», кто-то в полицию, а в ушах стоял Ольгин вой, отчаянный, безнадежный…
Не помню, как мы оказались на улице.
— Ты был уверен, что он сделает это? — каким-то бесцветным голосом спросила я уже в машине.
— Нет. Но не исключал такой возможности. У человека должен быть выбор…
Бессонов собирался в тот же день покинуть город, но вышло иначе. Одна беседа со следователем сменялась другой. Утром приехал адвокат Бессонова. Предосторожность излишняя, претензий к нам у следствия не было.
Саша приложил все усилия, чтобы мне не особенно досаждали, но легче от этого не стало. От него я вскоре узнала: схема, которую набросал Валера на листе бумаги и оставил на своем столе, помогла обнаружить захоронение.
С Сериковым я так и не увиделась. Бессонов был против. Сам Сериков встреч со мной не искал и даже не позвонил. Что неудивительно. Ему, скорее всего, было попросту не до меня. Боль, терзавшая его все эти годы, обрушилась на него с новой силой…
Ольга категорически отрицала, что ей было известно о преступлениях мужа. Деньги, на которые девять лет назад они открыли кафе, по ее словам, принадлежали ей. Она смогла скопить необходимую сумму, пока жила с Бессоновым. Тот, в свою очередь, подтвердил, что в деньгах ей никогда не отказывал. К следователю Ольга явилась с целым ворохом бумаг, доказывая, что неоднократно брала кредиты в банках. Бессонов в разговоре со мной с усмешкой заметил по этому поводу: «Занятая тем, чтобы сохранить свое имущество, недавнюю утрату она переживет легко». Я в этом сомневалась, хотя толика правды в его утверждении, наверное, была.
Хуже всего дело обстояло с Надеждой. Ее в первый же день заключили под стражу, и встретиться с ней мне уже не пришлось. Рассказ Нади о смерти девочки вызвал сомнения, требовалась экспертиза, о результатах которой оставалось лишь гадать, учитывая, сколько времени тело находилось в земле… Теперь моя несчастная подруга была единственным подозреваемым, и отвечать перед законом ей предстояло тоже одной. Своей вины она не отрицала, хотя по-прежнему настаивала: ни она сама, ни Валера об убийстве не помышляли.
Бессонов, как и обещал мне, нашел для нее адвоката, из тех, кого рекомендовали ему в этом городе. После встречи с Надеждой адвокат заехал к нам в гостиницу и сообщил: она неплохо выглядит, внешне спокойна… «По-моему, она и в самом деле вздохнула с облегчением», — добавил он. О ее дальнейшей судьбе говорил туманно, но в одном не сомневался: тюремного заключения ей не избежать.