«Неужели она не понимает, что лучший способ защитить ее — это найти ей сильного партнера-дракона? Он будет охранять ее от всех остальных».
«Моя пара и слышать не хочет о таких вещах. Я подозреваю, что это то, что люди называют «слепым пятном». У нее слишком много эмоций, чтобы логически рассуждать о таких вещах».
«Сегодня вечером это звучит как моя Саша. Ее чувства оскорблены, и она чувствует предательство. Тогда я оставлю для тебя местечко здесь, на моем насесте. Звучит так, как будто тебе это понадобится достаточно скоро».
«Наши пары эмоциональны, — сказал он, — но я бы не променял свою Клаудию ни на что в этом мире… или в том, который мы покинули».
Я понимаю его чувства. Я чувствую то же к своей Саше. Она думает, что я не выбирал ее, но как я могу объяснить, что она была моим сердцем с того момента, как я увидел ее? В тот момент, когда она сделала мои мысли ясными и свободными от безумия? В тот момент я понял, что она моя. Что с этого момента я изменился.
«Возможно… тебе следует сказать ей именно это?»
«Возможно».
Его мысли еще раз касаются моих в слабом прощании, а затем он уходит.
Я поднимаю голову и улавливаю запахи на ветру, проверяя, нет ли добычи. Возможно, мне следует что-нибудь съесть, прежде чем вернуться к своей паре, но здесь нет ничего привлекательного. Я не хочу есть, пока она несчастна. Ее счастье связано с моим. Когда я больше не могу ждать, я расправляю крылья и взмываю в воздух, полный решимости улететь обратно к своей паре. Я скажу ей, как много она для меня значит. Я наполню ее голову сладкими мыслями, чтобы она знала, что ее любят, а затем я буду яростно требовать ее, снова и снова, чтобы показать ей, насколько глубоки мои чувства к ней.
Я не оставлю у нее никаких сомнений в том, что она для меня — все.
Мои крылья быстро бьются, и мне не терпится вернуться к ней. Я представляю ее в нашей постели, одну, ее темные волосы падают на щеку, когда она плачет. Я осушу поцелуями ее слезы и повалю ее на кровать. Я пошлю ей яростные, плотские мысли, которые не оставят у нее сомнений в том, что ее Дах чувствует к своей паре.
Я подлетаю на расстояние выстрела и понимаю, что моя Саша все еще молчит.
«Моя пара?» — посылаю я к ней, проверяя. Ее разум здесь, но ответа нет, ее мысли тихо плывут по течению. Значит, она спит. Это меня радует. Я разбужу ее своим языком.
Но когда я приближаюсь к месту, где мы свили наше гнездо, я чувствую на ветру запах не моей Саши.
Это другое. Незнакомец. Аромат густой, с ужасным мускусом, которым пользуется человеческая Эмма, и я не могу сказать, один ли это незнакомец или их много. Все, что я знаю, это то, что запах витает по всему нашему гнезду, и ярость кипит во мне, приходя со вспышкой воронов и тьмы.
«Убей его, — кричат они. — Он осмелился приблизиться к твоей паре. Она в опасности».
На этот раз я не отталкиваю воронов. Я приветствую их мрачные мысли. Эти люди не получат от меня пощады. Вторгнуться в гнездо дракона? Прийти за моей парой в наше логово? Это неслыханно, и за это он заплатит насильственной, мучительной смертью.
«Да, — шепчутся вороны. — Сделай это. Заставь его заплатить».
Кто-то осмелился вторгнуться в мое гнездо, а моя Саша спит, ничего не подозревая? В тумане ярости я лечу так быстро, как только могу, огонь вырывается из моих ноздрей. Я не могу сдержать свое пламя, не тогда, когда на карту поставлена безопасность моей пары. «Саша, — снова зову я, полный решимости пробудить ее ото сна. — Проснись!»
Но ответа нет. Ответа никогда нет, сколько бы раз я ни звал ее.
Я падаю на твердую землю перед двойными дверями, приземляясь так сильно, что стекло в них разлетается вдребезги. Мне все равно. Моя единственная мысль — о моей паре. «Саша!» — Я обращаюсь к ее разуму, но ответа по-прежнему нет. Я поднимаю голову, ища ее запах.
Он старый, почти выветрившийся.
С яростным ревом я врываюсь в здание, все еще в боевой форме. Полки ломаются и опрокидываются. Тележки бешено раскачиваются, когда я врываюсь внутрь, но мне все равно. Все, что имеет значение, — это моя Саша. Моя Саша, до которой я не могу дотянуться и чей запах холодный.
Когда я подхожу к ее кровати, она пуста. Саши нет, ее запах слабый и загрязненный вонью другого, который украл ее.
Кто-то прикоснулся к моей паре.
Украл ее.
«Он умрет», — уверяют меня вороны.
Я реву от возмущения к небесам и выпускаю на волю свое пламя.