Это слишком много. С тихим вскриком мои мышцы напрягаются, и я кончаю. Это небольшой оргазм, но ощущения фантастические. Волны блаженства захлестывают меня, и я теряю себя в ощущении, ощущении того, как мое тело сжимается от взрыва удовольствия. Так хорошо.
Из-под моих юбок Дах поднимает голову, и тогда я вижу его лицо. Его рот блестящий, влажный от моих соков, и он такой великолепный, его глаза ярко-золотые от эмоций. Он запечатлевает поцелуй на моем колене, а затем бросает на меня еще один разгоряченный взгляд. «Перевернись, чтобы я мог заявить на тебя права прямо здесь».
Я ерзаю на жестком столе.
— Не знаю, хорошая ли это идея с моей больной рукой. Не хочу повредить ее еще больше.
Его сексуальное выражение лица сразу меняется, и он помогает мне подняться. «Тебе больно? Я причинил тебе вред?»
— Нет, я имею в виду, не прямо сейчас. — Я хихикаю, чувствуя себя пресыщенной и чертовски довольной. — Я просто имею в виду, что это, вероятно, неподходящее место для завершения дела. Мы можем пойти в нашу постель, — говорю я застенчиво. Странно чувствовать себя той, кто поощряет мужчину. Вероятно, я могла бы оттолкнуть его в этот момент — в конце концов, у меня был оргазм. Я в порядке. Дело в том, что я этого не хочу. Я хочу, чтобы он тоже кончил. Я хочу увидеть его удовольствие. Я хочу, чтобы Дах потерял контроль.
На его лице появляется улыбка, и он выглядит таким захватывающе сексуальным, что у меня снова сводит пальцы на ногах. «Все, что захочет моя пара».
— Я хочу тебя, — говорю я ему и протягиваю руку, чтобы он мог помочь мне сесть.
Вместо того, чтобы взять меня за руку, он поднимает меня на руки и несет внутрь. Я чувствую себя немного виноватой из-за беспорядка снаружи, но я думаю, что то, до чего не доберутся еноты и койоты, я уберу утром. Сейчас я просто хочу быть с Дахом.
«Ты должна сказать мне, если я причиню тебе боль в любой момент, — настаивает он, пока несет меня через магазин. — Я намного сильнее тебя, и я не хочу бездумно причинить тебе вред».
— Ты никогда не делал мне больно, — успокаиваю я его. — Никто никогда так не заботился о моей безопасности.
«Это потому, что ты — самое дорогое, что есть в моем мире, — говорит он мне. — Без тебя я потерян. Без тебя я одинок. С тобой я целостен».
Мои глаза затуманиваются, потому что это, возможно, самая приятная вещь, которую я когда-либо слышала. И это также отражает то, что я к нему чувствую. Я знаю, что это быстро, и я знаю, что он враг.
Я просто… не знаю, волнует ли меня это больше. С Дахом я в безопасности, защищена и счастлива. С Дахом я никогда не чувствую, что меня для кого-то недостаточно. Что я проблема, или обуза, или забыта. Я чувствую, что принадлежу этому месту. Как будто я что-то значу.
Возможно, я пристрастилась к своему дракону. Меня это устраивает.
Я обнимаю его здоровой рукой за шею, когда он осторожно укладывает меня на ворох одеял, которые служат нашей импровизированной кроватью.
«Удобно?» — он утыкается носом в мою шею.
— Да, спасибо. — Я улыбаюсь ему.
«Тогда раздевайся и перевернись, моя пара». — Его глаза светятся обещанием.
Я глажу его сильную, квадратную челюсть.
— Я разденусь, но на этот раз, почему бы нам не заняться сексом лицом к лицу? Не то чтобы мне не нравилось по-другому. Я просто думаю, что было бы здорово, если бы ты был на мне сверху.
Он выглядит удивленным моим предложением. «Люди спариваются таким образом?»
— Эм, да?… — говорю я неуверенно. — А драконы не делают таких вещей?
«Наши спаривания, как правило, бывают быстрыми и жестокими. Я всегда брал женщину сзади».
Отлично, и теперь я чувствую ревность, гадая, со сколькими женщинами-драконами у него был секс.
— Я понимаю.
Он наклоняется и прижимается ртом к моей шее. «Я не помню. Я ничего о них не помню. Ни их лица, ни их тела, ни их запахи. Они были ничем. Я не помню ни одной женщины до тебя».
И это заставляет меня чувствовать себя немного лучше. Я провожу кончиками пальцев по его подбородку, прослеживая его линии.
— Тогда давай на этот раз останемся лицом к лицу. Мне нравится идея наблюдать за тобой, когда ты кончаешь.
«Если тебе это понравится, мы попробуем это». Он трется своим носом о мой, а затем захватывает мой рот в горячем поцелуе, его язык касается моего. Во рту у него легкий мускусный привкус, и я понимаю, что пробую… себя на вкус. Это странно.
«У тебя замечательный вкус, — говорит он мне. — В этом нет ничего странного».