— Когда закончим, мне нужно будет поговорить с этим Кандальщиком, — пробормотала Вирэ, наблюдая за тем, как старик трясущимися руками помогает девушке подняться на ноги.
— И под «поговорить» вы имеете в виду?.. — шепнула Элле. Ее пальцы плясали на инфопланшете.
— Просто поговорить. Пока что, — сказала Вирэ. — Предупредить всех. Еще нет нужды в физических наказаниях.
— Бить пленников — обычное дело.
— Может быть, но не когда работаешь на меня, — отозвалась Вирэ, продолжая внимательно смотреть на процессию. — Тебе надо растоптать мятеж? Кроши зубы, сколько пожелаешь. Но эту девочку, возможно, уволокли из дома, и она понятия не имеет, что ее ждет. Плакать нормально. Лучше пусть сделает это сейчас и избавится от основной тяжести, чем разозлит своего нового хозяина. Ее партия поступила из верхов улья?
— Нет. Конец Надежд. Шахтерское поселение на самом дне.
— Тогда ее новая жизнь не будет особенно отличаться от прежней.
— В самом деле? — спросила Элле. — В Перикулусе? Я слыхала всякие истории.
— Вот как? — вздохнула Вирэ, сдерживая улыбку. — Потешь меня.
— Когда я была в орфанариуме, то слышала, будто его правители кощунствовали против Бога-Императора, и Он низверг их за грехи.
— Разве там это не объяснение для всего, что пошло не так?
— Говорят, там творились темные дела. Злые дела.
— Злые дела творятся каждый день, — ответила Вирэ, когда мимо нее проследовали последние из рабов, подгоняемые Блоком и Порезом. Последний ухмылялся и шагал уверенно, без каких–либо признаков травмы колена. Она уже собиралась отвернуться, переместиться вперед процессии, но что–то привлекло ее взгляд. Фигура, замыкавшая шествие. Она была мельче большинства и почти терялась в толпе, но в ее манере двигаться присутствовало нечто особенное.
Вирэ подождала, наблюдая уголком глаза.
Маленькая и незаметная женщина, голова склонена, как у прочих, темные волосы закрывают лицо. На левой руке не хватало мизинца, но помимо этого — ничего примечательного. Она ничего не говорила, ничего не делала.
И все же выделялась.
Вирэ поймала себя на том, что ее взгляд переместился на ноги женщины. Вот оно. Та слишком хорошо двигалась, безупречно выверяя каждый шаг, постоянно находясь в равновесии. Не просто боец, тех такому учили. Здесь было нечто природное. Она двигалась как хищник.
— Откуда эти? — спросила Вирэ, когда они приблизились.
— Отсюда, оттуда, отовсюду? — пожала плечами Элле, сверяясь с инфопластиной. — Записаны просто как «разное». Мы каждый час добираем новых. Все равно недостаточно.
Вирэ не ответила. В сущности, она практически не двигалась, только большой палец скользил по активатору цепной глефы.
И вдруг женщина посмотрела прямо на нее.
Ее глаза были темными и лишенными эмоций, их украшали красные рубцы. Те походили на племенные метки. Может быть, крысокожая? Их осталось уже мало, и большинство держалось поодаль от густонаселенных областей улья. Мгновение две женщины выдерживали взгляд друг друга, а затем пленница опустила голову. Однако Вирэ уже увидела достаточно.
Дождавшись, пока девушка пройдет, она наклонилась поближе к Элле.
— Вон та, — прошептала она. — Где мы ее нашли?
— Крысокожую? — отозвалась Элле, проследив за ее взглядом. — Без понятия. Мы побывали в таком количестве мест, что учет становится прерывистым. Я знаю цифры только потому, что веду подсчет по головам. А что?
— Мне не нравится, как она двигается.
— Нам надо что–то делать?
— Не можем себе позволить. Нам нужно как можно больше тел. Но я хочу, чтобы за ней наблюдали. Она двигается не как пленник. Она двигается как убийца.
Элле кивнула и повернула следом за процессией. Вирэ собралась к ней присоединиться, но напоследок бросила взгляд через плечо. Похоже, больше никого не было, только пыль от длинного шествия.
Но в миле оттуда, невидимая за пылевыми облаками, за их уходом наблюдала одинокая фигура в потрепанном пальто. Человек нахмурился, хотя выражение его лица и скрывал респиратор, и левой рукой рассеянно попытался зачесать на место скособочившийся ирокез.
— Вот так, просто продолжай идти, голову вниз, — пробормотал он. — Рано или поздно они ослабят бдительность. Это наш шанс. Тогда–то мы ее и заберем.
5
К тому моменту, когда Сол вошел в зал, Совет Света уже расселся, отсутствовал только лорд Адулатор. Большинство просматривало инфопланшеты или тихо беседовало. Лишь лорд Севериор был неподвижен и молчалив. Он восседал на конце посеребренного стола — на самом освещенном месте, купающемся в похищенном у шторма сиянии. Сол выставил свой фотовизор на максимальную фильтрацию, но ему было достаточно даже просто бросить взгляд на старика, чтобы ощутить тошноту.
Сидевший рядом с лордом Севериором дородный лорд Стульти[10] еле втиснулся в свое кресло. Он выглядел нервозным и обильно потел, однако в этом не было ничего необычного. Ему досталась по наследству роль, которая выходила далеко за пределы его скудных способностей. Он редко подавал голос и делал это сугубо для того, чтобы подкрепить предложения лорда Севериора. Сол не знал точно, почему какой–нибудь из более молодых и амбициозных членов Гильдии не вынудил Стульти уйти в отставку. Подобные увольнения являлись частым способом продвижения внутри Гильдии, хотя настоящие клинки тоже были в ходу.
Сол наблюдал, как Стульти изучает свои записи, подергивая губами при чтении. Возможно, тот обладал скрытыми талантами и изображал кретина исключительно для прикрытия. Что было более вероятно — лорд Севериор прикрывал его в обмен на поддержку. По правде говоря, именно так и велось большинство дел в Гильдии: контракты и возможности предоставлялись на основе непотизма и закулисных сделок. Среди гильдийцев не было никого, кого Сол назвал бы своим другом. Большинство из них было сосредоточено на том, чтобы набить карманы взятками и откатами, не думая о последствиях. Его раздражала не их алчность — та являлась практически необходимым условием членства. Дело было в недоразвитом мышлении: украсть монету сегодня, не задумавшись о том, во сколько кредов это может обойтись завтра.
Он занял место на дальнем конце стола от лорда Севериора, между Импульсом, главным метеоротехником комплекса, и доктором Кауте. Старик кивнул; его глаза были скрыты визором.
Позади с шипением открылась дверь, и в комнату проскользнул лорд Адулатор, униженно извинявшийся за опоздание. Он уселся по правую руку от лорда Севериора, для которого приберег самый почтительный поклон. Севериор ответил кивком, а затем поднял руку, призывая к тишине.
— Свет Его Сковывает Всякую Тень, — произнес он, обращаясь к залу.
— Из Тьмы Поднимаемся Мы, — монотонно раздалось в ответ. Сол обнаружил, что шевелит губами в такт. Доктор Кауте не удосужился даже этим.
— Как всем вам известно, у нас есть насущное дело, — начал лорд Севериор. — Но сперва я хотел бы поблагодарить лорда Адулатора за столь усердный труд по приему наших гостей.
Он особо подчеркнул последнее слово, говоря так, будто отрыгивал испорченную трупную муку.
— Благодарю вас, лорд Севериор, — сказал лорд Адулатор. — Я знаю, многим из вас неприятно вторжение чужаков, равно как и мне. Могу лишь заверить вас, что шпионы Делаков заперты и под присмотром. Если они попытаются покинуть свои покои или получить доступ к каким–либо нашим системам, Разрядная Стража ответит применением оружия на поражение.