Однако надо возвратиться к нашему повествованию.
На войне всегда недоставало сна. На передовой, по ночам, спать вообще всем запрещалось Днем — половина личного состава могла спать, а вторая половина — вести наблюдение за полем, которое простиралось перед нашей траншеей — нейтральной полосой.
В нашем отделении осталось два человека, хотя по штату должно быть девять. При такой численности только один мог спать, а второй был наблюдателем.
Задача наблюдателей во — время засечь опасные действия противника, например, приближение его к нашей передовой. Высовываться из траншеи можно на 3 или 4 секунды, если твоя голова над бруствером будет торчать более этого времени, то тебя обязательно подстрелит вражеский снайпер. Более того, нельзя дважды высовываться из одного и того же места. Снайпер держит под прицелом это место. Поэтому наблюдение, это непрерывная беготня по траншее
В походе со сном было еще хуже. Более трех часов в сутки спать не давали. Бойцы буквально засыпали на ходу. Можно было наблюдать такую картину. Идет колонна. Вдруг один боец выходит из строя и, некоторое время движется рядом с колонной, постепенно удаляясь от нее. Вот он дошел до придорожной канавы, споткнулся и уже неподвижно лежит. К нему подбегают и видят, что он крепко спит. Растолкать такого и поставить в колонну очень трудно! Но надо! Мы это делали!
Самым большим счастьем считалось, уцепится за какую — либо повозку. Счастливчики, которым это удавалось, хорошо высыпались на ходу.
Но в то время мы были не в походной колонне, а в траншее на передовой. Ответственность за безопасность, лежала на подразделении, которое находилось в этой траншее. Видимо поэтому, наш ротный разрешил поспать. Но выполнить его разрешение и уснуть было невозможно
Едва завернулся в шинель, как почувствовал, что по мне бегают крысы. Их на передовой великое множество. В наступлении их никто не видит, так как они питаются убитыми. Они быстро нагуливают вес и обзаводятся многочисленным потомством. Другое дело в обороне — убитых нет. Остается только бегать по спящим, пытаясь убедиться можно ли этими людьми перекусить.
В начале у меня было твердое убеждение, что смогу победить их в рукопашной схватке. Ведь они такие маленькие, просто крохи по сравнению со мной. В один момент всех их прикончу прикладом!..
Вспомнил сказку, в которой сапожник одним ударом убивает семь мух, которые сидели на куске его хлеба с вареньем. Этот свой героический поступок он записал на поясе. Надпись гласила: — «Одним махом семерых убиваю.!» Затем он отправляется по городам и весям и, эта надпись открывает ему все двери, обеспечивает почет и уважение окружающих.. «Вот — думал я — одним махом тоже, как тот герой, убью семь крыс, а остальные в ужасе разбегутся!» Но не тут — то было! Едва хватал автомат, как они с невероятной скоростью исчезали..
Снова делаю вид, что сплю, а сам краем глаза наблюдаю за этими ненавистными тварями. Вижу, в углу траншеи собралось 7 или 8 крыс. Они, о чем — то, совещаются, касаясь головами друг друга. Одна крыса, а может быть крыс, стоит на половину туловища впереди остальных. В один момент соображаю, что это их предводитель. Вот он поворачивает голову к своим подчиненным. «Ага, он держит речь!. Скорее всего, он как киевский князь Святослав перед битвой при крепости Доростол, говорит им — „Пойдем же братия, а я пойду впереди и, ежели паду, то промыслите собою!“ Нет! Крыс, наверное не так кончил свою речь, а скорее всего словам: —»Разбегайтесь в разные стороны, да побыстрее. Иначе вас ждет гибель!"
Интересно, о чем переговариваются другие крысы? Скорее всего, одна крыса говорит другой:
— Интересно, это человек или человечина?
— Какая разница! Перед нами ком вкусной и здоровой пищи! — говорит вторая
— Э, милая! Да, я вижу, ты совсем неопытная. Мне, однажды, довелось полакомиться человечиной. Это невозможно забыть! Нежнейший жир — сам тает во рту! А человек? Кожа да кости!
— В без рыбьи и рак рыба, —мрачно ответила ей. неопытная крыса.
Пока, размышляю таким образом, крысиный предводитель, махнув лапой на все опасности, с невероятной скоростью бросается на меня. Бежит по всему моему бренному телу. С криком: — «Я вас, гады!» — взмахиваю автоматом, но их уже и след простыл, Затем все повторяется в той же последовательности.
В отчаянии думаю: — Ну какого черта им нужно? Ведь убедились, что перед ними не мертвец, а живой! Зачем же еще и еще раз проверять. Утихомирились бы! Пошли бы поискали человека, который крепко спит. Им бы и перекусили!
Эта битва с крысами продолжалась всю ночь. Она была мною проиграна! Уснуть даже на одну минуту, не удалось. Когда старшина пробегал по траншее и, кричал: — «Подъем!» — мне не хватило сил не то, что встать, но даже сесть.
Темпы продвижения пехоты в то время, были низкими. С тяжкими боями отвоевывалась каждая пядь земли. Поэтому крысы успевали за нами, а наиболее сообразительные и ленивые устраивались в повозках или кузовах грузовиков. Наблюдая за ними, пришел к твердому убеждению, что по численности они существенно превосходили, и нас, и немцев вместе взятых.
После войны в печати было опубликовано, что при благоприятных условиях крысы размножаются настолько быстро, что за короткое время могут покрыть всю сушу. Условий более благоприятных, чем война, для крыс не придумаешь.