- Говоря о соборах, первый каменный собор, по-видимому, Успенский, также был белым, имел одну главу и, несмотря на относительно небольшие размеры, возвышался над всем городом…
- Ишь, выводит, - с придыханием шепнул одному из дружинников румяный подросток, еще недавно так убедительно игравший роль приманки. Я бросила на него строгий взгляд, не одобряя комментариев с места.
Мальчишка увязался за четверкой моих охранников, хотя десятник пытался отогнать его прочь. Зря, потому что на подростка я не злилась. Куда больше меня возмущала безответственность взрослых, допустивших, чтобы ребенок так рисковал собой. А вдруг сума не сработала бы? Или вместо меня пришел бы кто-нибудь не столь лояльный к человеческим детенышам? На что рассчитывали хитромудрые воители, затевая подобный эксперимент? На извечный авось? Вот сами бы и лезли в клетку, раз такие умные.
- Глянь, глянь, опять запыхтело! – Не подозревая о моих гневных мыслях, подросток со сверкающими от любопытства глазами подлез почти вплотную к решетке. Молодой дружинник отпихнул его в сторону:
- Отстань, Зорян, кому сказано.
Тщетно. Подростка прямо распирало – поначалу от собственного лихого молодечества (еще бы, такую змею в одиночку поймал), а после того, как я начала лекцию, – от растущего в геометрической прогрессии любопытства.
- Да я не лезу, - отмахнулся он, пытаясь зайти с другой стороны. – Дай послушать!
- Чего там слушать, одно шипение змеиное.
- Так ведь складно как шипит, будто песню выводит. Хват, а Хват?
- Чего тебе, прыскуха? – неслышно усмехаясь в бороду, отозвался второй охранник, невысоким ростом и кряжистостью напоминавший десятника.
- А правду говорят, что у змеев свой язык имеется?
- Отчего нет? – Дружинник сделал задумчивое лицо, незаметно подсовывая мальчишке веревку от санок, на которых ехали два ведра с водой. Точнее, теперь уже два ведра со льдом. – Змеи народ нарочитый, и язык свой имеют, и царей себе нарекают.
- А много у них царей? – увлеченно спросил Зорян, рывками подтаскивая за собой санки.
- Да как у нас – сколько царств, столько и царей. Об иных слава далеко бежала. Слыхал, небось, о царе Змиулане? Ин был из змеиных владык наиславнейший. Три царства под себя подмял, на Сарачинской горе на Черном престоле сидел твердо. Змеи и василиски, дасуни и дивьи ему служили. Сам Светлый Тарх братом его величал.
- Да брехня! – не поверил мальчишка. – Чтобы прави с навьями братались, да не было такого!
- Эй, сопля, – дружинник надвинул ему шапку на лоб, – ты что за птица такая, чтоб тебе брехать? Не любо – не слушай.
- Любо, Хват, - пробормотал подросток, шмыгнув покрасневшим веснушчатым носом. – Расскажи еще.
- Ну, так слушай. Верно говоришь, прави с навьями никогда брататься не станут, ин лучше сгорят в огне. Так ведь и царь Змиулан не навьего племени был. Их род Великих Полозов от века в горах Узаральских обретался, с навьями да с правями то враждовал, то мирно жил. А силу, отрок, и врагам уважить не зазорно. У царя Змиулана сила была непомерная, и равных ему не было ни среди людей, ни среди асов ирийских. Телом змеиным вырастал выше леса стоячего, хвостом горы давил. Коли пасть разевал, то одной губой по земле мел, второй облаков касался. И быть бы ему царем до скончания времен, кабы ни сын Коляды Светлого, Радогаст. Вот тебе правда, отрок: земную силу уважай, ин помни: придет час, и на нее посильнее сила найдется.
Пока мальчишка, задерживая дыхание, в молчании обдумывал открывшуюся ему истину, светловолосый молодой дружинник поравнялся с довольным рассказчиком и насмешливо поддел:
- Эй, Хват, тебе, небось, тоже силу немереную Вышний дал? Языком и камень в муку смелешь.
- Ты-то помолчи, Лазька. У самого язык змеиный, - не обидевшись, отмахнулся Хват.
- Да мне перед тобой лишь обмести.
- Вот и мети, помело.
- За тобой все одно не угонюсь.
- Хват, а расскажи еще! – вновь подал голос воодушевленный Зорян.
- Расскажи-расскажи, Хват, - покивал молодой дружинник. – Все равно во рту не удержишь.
- Да чего еще-то? – притворно развел руками рассказчик.
- Про Радогаста расскажи! – выпалил Зорян. – Как он царя Змиулана убил?
- Так и убил – прознал, что Змиулан от зноя в дубе заповедном хоронится, дождался, пока царь заснет, дуб тот копьем проткнул да и сжег вместе со змеем.
- А пошто на бой не вызвал? – Мальчишка явно был разочарован.
- В честном бою, может, и не совладал бы, а, Хват? – улыбаясь во весь рот, подмигнул молодой дружинник.
- Ты, отрок, Лазаря не слушай, он тебе семь верст наплетет, да все лесом, – не остался в долгу рассказчик. – А умом и смекалкой врага взять не зазорно. Ин Радогасту повоевать достало с верхом, когда детки Полозовы на него полезли, наследство отцовское вертать.