- Врешь, ой, врешь, – князь легонько коснулся губами ее лба.
- Да чтоб мне кикиморой старой в болоте век доживать, чтоб сердце мое черные змеи высосали, чтоб глаза мои вороны выклевали, если вру… Иссохла по тебе, мочи нет. Всю душу ты мне вывернул, змей проклятый. Днем ли, ночью ли – только о тебе и думаю, за тобой света не вижу… А ты? Уже забыл меня?
- Не забыл. – Никей снова поцеловал ее и, отодвинув, поднялся на ноги. – Где Полева? – сухо спросил он, оглядываясь.
Ведьма вздрогнула от его взгляда.
- Не слышал, что ли? – крикнула она, меняясь в лице. – Продала тебя твоя девка, со мною миловаться оставила, сама почивать ушла!
- Вот, значит, что… - Князь подумал и пожал плечами. – Ну, так и ты ступай. Не ровен час, заметит кто, толковать станут. Мне это ни к чему.
- Не уйду! – Обеими руками ведьма вцепилась в полу его кафтана. – Да что же ты… Она ж тебя продала, злокаманка! За безделицу, за пяльцы…
- Она продала, да я не продался, – терпеливо произнес князь. На его лице снова появилась нежная улыбка, темные глаза свысока обласкали окаменевшую девушку. – Ну же, ладушка, было у нас с тобой сладкое время, даст Вышний, еще и будет. А сейчас ступай, милая, не ко времени ты сюда явилась… Мне с Антом дружба нужна. Коли любишь, как говоришь, так не мешай мне теперь. Иди и дождись от меня вестей…
Лучины затрещали, роняя в корытце шипучие угольки. Княжеская тень, раздувшись взлетела к потолку и опала. Отвернувшись, Никей шагнул к двери и уже хотел было выйти, как ведьма без звука одним яростным движением обрушила ему на затылок самовар. Князь схватился за голову, завалился вбок на опрокинувшиеся разноцветные ларцы, а ведьма, выпустив черные когти, принялась яростно драть ему лицо и шею…
Я отдернула голову. Перед глазами все кружилось, рот припекало, пальцы, напротив, были холодными, как ледышки. Морозная тишина отдавалась в ушах тонким комариным звоном. На миг почудилось, что я сплю и вижу страшный сон, и надо поскорей проснуться, иначе будет еще хуже.
На балконе подо мной хлопнула дверь, по лестнице медленно застучали тяжелые шаги. Прищурившись, я увидела ведьму – она шла, опустив голову, перебирая руками по резным перильцам, будто слепая. Спустившись во двор, она остановилась, покачалась из стороны в сторону и вдруг что было сил рванула себя за волосы:
- Беда! Ой, беда-а-а! Змей! Змей проклятый всех убил, зарезал!.. Князя, невесту его змей зарезал! Ой, беда!..
5.3
Ожидание лопнуло, как стеклянный шар, вспоров тишину разноголосыми криками. Слабые и невнятные поначалу, они все усиливались, пока не превратились в сплошной тревожный гул, на пике которого по-прежнему бились пронзительные женские причитания:
- Ой, убил-зарезал! Ой, убил-зарезал!
Вот, значит, как? Злобное чудище вырвалось на свободу, чтобы нести смерть и разрушения в мирный город? Впрочем, чего еще ожидать от глупых людишек? Куда проще сделать причиной несчастья кровожадного змея, человеческую ложь, жадность и подлость. Из всех троих, ставших жертвами этой ночи, пожалуй, мне было жаль лишь безвинную чернавку…
Затаившись наверху в плотной тени выступающей крыши, я наблюдала с высоты, как двор наполняется огнями и суматохой. Завернутые в холстины тела лежали на снегу посередине двора, вокруг с чадящими факелами в руках метались перепуганные домочадцы.
- Ищите! Во все щели глядите, но чтоб тварь поганую сыскали! – Подоспевший боярин Бермята решил взять дело в свои опытные руки.
Стоявший рядом десятник сокрушенно качнул головой и едва заметно шевельнул губами. Видимо, намекал начальству, что злодейская тварь уже наверняка ускользнула из города так, что и следов не найти.
- Ищи, кому сказано! – Боярин нервно закусил ус. Я усмехнулась краем сжатого рта. Правильно, перехватывай инициативу, суетись активней – так, чтобы все видели. А то, не дай Бог, спросят: кто змея в город притащил да не устерег? И возразить будет нечего. Повезло им еще, что убитый горем посадник до сих пор не пришел в себя и, стоя на коленях рядом с телом дочери, мог лишь повторять:
- Полевушка, доченька… да что с тобой сделалось? Встань, милая, снег холодный…
- Не встанет она, не проси! – Звонкий решительный голос перекрыл гудение двора. Раздвинув толпящихся в воротах людей, вперед протиснулась грудастая ведьма. Боярин Бермята перегородил ей дорогу:
- А тебе, девка, что тут надобно? – недовольно процедил он.
Уперев руки в бока, ведьма с вызовом вскинула голову:
- Мне перед тобой ли ответ держать? Ты кто таков будешь?
- А ну, пошла отседа… - Даже в трепещущем свете факелов было заметно, как побагровел оскорбленный боярин. Грудастая гневно топнула ногой.