– Ваша бабушка не бедная.
– Да… В Саксонии у нас крупное поместье, оно приносит нам значительный доход.
– Но что вы будете делать с таким количеством талеров? – спросил Гассман и почувствовал в пальцах привычный зуд. Подобное ощущение он испытывал всякий раз перед выгодной сделкой. Надо признать, интуиция его никогда не подводила. – Надо обменять их на марки.
– Даже не знаю, – развела руками девушка. – Ведь это так хлопотно. Нужно найти человека, который бы взялся за это дело… А где его искать?
Управляющий слепил понимающее лицо. Он уже мысленно подсчитывал прибыль. Три новые марки приравниваются к одному талеру. Если старушка и в самом деле имеет сто тысяч талеров, то в таком случае, если проводить операцию через банк, получается триста тысяч марок, шесть тысяч из которых составят комиссионные. А если у старушки будет значительно больше… От предстоящих перспектив у Гассмана перехватило дыхание. Не каждый день подворачиваются подобные сделки, причем он заполучит целую кучу денег, не вставая с кресла.
– Чего же вам искать? – мило улыбнулся Гассман. – Я как раз управляющий Имперского банка и готов вам помочь.
Пухленькие губки девушки слегка поджались. Похоже, что она задумалась всерьез, как ей повыгоднее избавиться от бабушкиного хлама в сотню тысяч талеров.
– Ну-у, даже не знаю… удобно ли… А ведь в действительности денег там может быть значительно больше.
– Поймите меня правильно, я просто хочу вам помочь. Уверяю вас, Луиза, нужно обменять деньги в ближайшие дни; если вы этого не сделаете, то уже через месяц-другой может быть поздно. Накопления вашей бабушки превратятся в обыкновенный хлам, а мне бы этого не хотелось.
В объединенной Германии было всего шесть банков, имеющих лицензию на обмен талеров, и Имперский, в котором Гассман был управляющим, входил в их число. Глупо было бы отказать себе в удовольствии заработать деньги на ровном месте.
Остановившись, Луиза посмотрела на раскрасневшегося банкира. Эберхард уловил исходивший от девушки аромат и невольно сглотнул.
– Хорошо, вы меня уговорили. Надо что-то делать с этими старыми монетами, – вздохнула девушка.
– Давайте встретимся с вами завтра, – продолжал Гассман с некоторым подъемом, как если бы подобная мысль посетила его только что. – Скажем, в это же самое время перед входом в ресторан. Вы пересчитаете свои деньги, а я уже приготовлю для вас соответствующую наличность.
– Полагаю, что это прекрасная идея. Только давайте не завтра, а через два дня. Все-таки я живу за городом, дорога отнимает много времени; а потом, мне нужно будет привести себя в порядок.
– Господи, вы и так выглядите просто великолепно! Хорошо, пусть будет через два дня, – легко согласился банкир.
– Ох, какая же я все-таки неорганизованная! – вздохнула девушка. – Мне нужно идти. Я ведь обещала своей бабушке помочь по хозяйству.
– Я вас буду ждать, – сказал банкир. – Не забывайте!
– У меня в это время репетиция, я не задержусь.
На перекрестке, вытянувшись в длинную линию, стояли экипажи, терпеливо дожидавшиеся пассажиров. Девушка шагнула к первой, высокой синей повозке с открытым верхом и надувными шинами, и негромко произнесла адрес. Возница в сером сюртуке, ладно скроенном по плотной фигуре, и в полуцилиндре, залихватски сидевшем на самой макушке, смерил пассажирку долгим взглядом, как если бы оценивал платежеспособность, и произнес, слегка кивнув:
– Пожалуйста, фройляйн.
Подождав, пока девушка опустится на мягкие кресла, он взмахнул кнутом, и экипаж повернул в соседний переулок.
Извозчик остановился около мебельного магазина. В больших запыленных витринах стоял раскладной диван и два небольших кресла. Элиз Руше подошла к витрине, сделав вид, что поправляет шляпку, и посмотрела на мужчину, стоящего немного в сторонке. Что-то в его внешности ее насторожило – может, потому, что он совершенно не смотрел в ее сторону, а это было весьма удивительно. Но уже через минуту все прояснилось: тот поджидал девушку, переходящую дорогу. От сердца немного отлегло: за ней никто не следил, не пытался с ней заговорить или познакомиться; похоже, что она была безразлична целому городу.
Оно и к лучшему!
Элиз вошла в магазин и тотчас увидела мужчину, стоявшего неподалеку от входа и рассматривавшего невысокую тахту. Попробовав ткань на ощупь и, видно, окончательно разочаровавшись, он отошел к комоду из красного дерева. Заметив подошедшую женщину, негромко спросил: