…Ели молча. Хозяин тоже молчал. шашлык был вкусный, но Федька жевал почти через силу. и когда все встали, сказал:
— Давайте, идите, я расплачусь и догоню, — и подошел к стойке. — Спасибо, — сказал мальчишка, протягивая деньги. — И еще… — он помедлил, взглянул прямо в глаза шашлычнику. — Простите меня.
Непримиримые глаза грузина стали удивленными, он моргнул и вдруг улыбнулся:
— Э, да?! Чито там… Э, погоди! — он вдруг словно бы что-то вспомнил, почти бегом ушел в домик и вернулся, улыбаясь и неся в руке длинную колбасу в оплетке. — Вот, держи бичо. Есть будете, будете меня хорошо вспоминать, только… — он подмигнул, — кыружочками не режьте, да? Ее кусать надо, тогда вкусно, а резать — э!.. — он презрительно поморщился.
Федька засмеялся. И взял колбасу…
Следы отцовской «нивы» еще сохранились на голой земле кое-где, и Федька подумал, что отец сейчас уже гонит свой «камаз» далеко от дома, шутит с напарником, дядей Костей и делает вид, что все, как всегда. Он потряс головой и встретился взглядом с глазами Макса — не насмешливыми, а понимающими. Улыбнулся:
— Ладно-ладно, не читай мои мысли… Саш, нашла?
— Вот он, дуб, — уверенно сказала девчонка, качая могучие ветки наклонно растущего гиганта. Собственно, с тем же успехом можно было бы раскачивать опору Останкинской телебашни — ветка была с Сашу толщиной. — И подвернутый он тут один, так?
Когда-то — лет триста назад — то ли буря, то ли человеческие руки наполовину вывернули из почвы корни тогда еще молодого дубка. Он не погиб, так и рос, а корни, утолщаясь, образовали переплетенные аркаи, заросшие мхом и высокой травой. Макс, встав на четвереньки, наполовину исчез в этой каше, повозился, подергивая ногами и мягким местом (Саша фыркнула и сделала вид, что примеривается отвесить пинок) — и с натугой извлек один за другим три рюкзака и свертки.
Федька огляделся и прислушался. Дорога ещё была недалеко, в одном месте недалеко от дуба чернело кострище… но дальше лес стоял одной стеной, и было ясно — всё НАЧИНАЕТСЯ. Мальчишка глубоко вздохнул и скомандовал:
— Все, переодеваемся… Вон твой рюкзак, Саш, — он проводил взглядом отправившуюся за дерево Сашу и поймал Макса на том, что и он смотрит ей вслед. Мальчишки нахмурились, секунду глядели друг на друга недружелюбными глазами и, отвернувшись, начали раздергивать горловины рюкзаков одинаковыми сердитыми движениями.
— Вы как там?! — окликнула Саша. — Готовы?
— А ты что хуже? — отозвался Макс.
— Ага, почти. Сейчас выйду.
Ребята в самом деле преобразились. Вместо довольно яркой одежды — маек, джинсов, ветровок, белых кроссовок и прочего — все трое были одеты в камуфлированные «кикиморы», увешанные лохмотьями искусственных листьев и травы. Место кроссовок заняли неказистые бурые кеды на мягкой подошве почти без рисунка. На ремнях разгрузок крепились немногочисленные вещи — фляжки, котелки, складные ножи «соболь», счетверённые грудные подсумки, мотки троса; у Макса ещё лопатка, у Федьки — топорик. Сзади — небольшие поясные рюкзаки, на лицах — тонкие сетки-маски. Отличались ЮКи друг от друга ещё и тем, что голова Саши была непокрытой вообще, Макс носил берет цвета хаки, а Федька стянул волосы широкой пятнистой повязкой.
— Негусто, — Макс копался в рюкзаке. — Сухари, шоколад, глюкоза… Мы что, на подножном корму?
Федька показал колбасу. Макс усмехнулся и поднял руки вверх, но тут же посерьёзнел — Федька скомандовал: Внимание… Исходить будем из того, что Большой Ха начал активные поиски тоже сегодня — из худшего варианта… Нам нужно пройти по лесам сто тридцать километров. Я кладу на это трое суток… — он подождал, но ни Федька, ни Саша не возразили. — Петлять не будем. Через трое суток мы должны стоять в Лядском Побоище. Оттуда начнём интенсивный поиск. "Два десятка дён" Кузьмы — с под водой — это наши дней пять. Ну, там разберёмся — на месте… Дальше. Продуктов у нас и правда почти нет — только самые необходимые. Но есть грибы, корешки и браконьерство. Проживаем, хотя не растолстеем. А если кто и свалится, так что — баба с воза и волки сыты…
— Намёк?.. — пробормотала Саша, но негромко. Федька сделал вид, что не слышит:
— Дальше. Проверьте загрузки. В верхних карманах, — Федька сам проверял и продолжал говорить, — четыре девятизарядных магазина… в нижнем — полсотни патрон россыпью. Внимательно смотрите, картечь, пули и дробь промаркированы по донцам… Всем взять оружие. Снять с пред охранителей. Откинуть приклады. Взять пятый магазин из рюкзаков. Примкнуть. Оружие на боевой взвод. Оружие на предохранитель… так. Теперь мы вооружены, думаю, все понимают, что это значит. Теперь пакуем нашу "гражданку"…
Трое друзей молча и деловито убрали вещи в рюкзаки, и Макс, вернув их на место, тщательно всё замаскировал — Федька присмотрелся и остался доволен.
— Попрыгали… Саш, передвинь котелок… попрыгали ещё раз… хорошо. Порядок движения. Саша впереди, Макс в середине справа, контролируешь правую сторону, я замыкающий. К закату должны пройти около сорока километров… — он ещё раз посмотрел по очереди на своих друзей, потом — в небо, на фоне которого тяжело покачивались и еле слышно гудели древесные кроны. — Ну…
Пошли.
Это было толкование руны «винн» — «радость» — из "Древнеанглийской рунической поэмы".