А потом я взглянула выше, под козырек кепки, и отшатнулась, с трудом удержавшись в вертикальном положении. На вид ему было слегка за тридцать, и сталь его глаз блестела жестоким хладнокровием безразличия. Под его взглядом я поежилась, мне стало стыдно, что я родилась столь несовершенным, убогим созданием.
Его идеальные губы двигались, о чем-то вещая, удивительно, что он вообще соблаговолил ко мне обратиться. Вытянув наушники из ушей, я почувствовала, как краснеют щеки.
- Молодой человек, это очень мило, но я в парке не знакомлюсь, - попыталась его обойти, но он резко шагнул вправо, преграждая мне путь.
- Карту, - протянул он загорелую сильную руку, перетянутую веревками вен.
На меня смотрели невероятно красивые и дико надменные серые глаза. Он разглядывал назойливое насекомое, которое, по какой-то причине, мешало ему. Думаю, он мечтал меня прихлопнуть и забыть, как неприятное происшествие. Но я не могла не взглянуть на привлекательную мужскую руку, где блестели очень дорогие наручные часы. В руках зазвонил телефон, он сбросил звонок, а мне хватило нескольких мгновений для понимания того, что передо мной очень богатый человек.
- Неудачную жертву ограбления выбрали, - кивнула я на его руку, - отнесите часы в ломбард и на метро хватит.
Странное ощущение, с одной стороны невероятно красивый мужчина, а с другой, от его презрения хотелось совершить самоубийство. Мой юмор ему не нравился. Он выдохнул, осмотрев мои заляпанные кроссовки. Непроизвольно поджав пальцы ног, я отвернулась, пытаясь решить, как же действовать дальше.
- Вы забрали мою карту, - он разговаривал медленно и высокомерно, как и положено парню в брендовой обуви.
Я сразу же представила, как пара его кроссовок стоит в одиночестве на стеклянном подиуме в центре огромного, зеркального помещения, с миллионами лампочек вокруг. И сразу три продавщицы в вечерних платьях обслуживают этого парня с красивыми губами.
- У меня нет времени с вами общаться. Поройтесь в своем мешке и давайте меняться.
Я ведь не зря жила с тремя кошками, характер у меня, надо заметить, далеко не сахар. Я не терплю замечаний, кривых слов и мужчин, что называют мой любимый рюкзак мешком, даже если этот мужчина похож на ожившую древнегреческую статую. Нет, я не испугалась, гордо вздёрнула подбородок, не собираясь прятать глаза в пакетик. Пусть этот говнюк с деньгами оставит свои презрительные ухмылки кому-нибудь другому.
- Утопили свою золотую визу в ведре с шампанским, а теперь хотите повесить это на меня? Ловко. И что дальше? Заявите, что я ваш брильянтовый браслет сняла, пока кофе в киоске покупала? Следить надо за вещами...
Но договорить я не успела, мужчина вырвал из моих рук рюкзак и бесцеремонно в нем порылся, доставая кошелек.
- Да как вы смеете? Вот это воспитание! Совсем свои элитные берега потеряли?
Я попыталась схватить его, чтобы он оставил в покое мои вещи, но мужские руки были словно из стали, сильные пальцы не разжимались. Он сунул мне сумку обратно и, растормошив кошелек, нашел черную карту с золотым тиснением. Я охнула от удивления, а он положил туда мою родную, с мелкими циферками в центре. Я не могла себе даже представить, почему проделывая всю эту процедуру, совершая резкие и уверенные движения, он смотрел мне в глаза. Наверное, хотел убить своим металлическим взглядом, испепелив презрением. Закончив сеанс унижения, он молча развернулся и побежал в правильном, давно продуманном темпе, том, который был ему необходим для достижения цели.
Разглядывая его удаляющуюся мужественную фигуру, я стояла на месте, думая о том, что никогда не хотела быть содержанкой. За время своей профессиональной деятельности я ни разу не позавидовала девицам, которых устраивала замуж за богачей, обеспечивая им безбедное существование до самой старости. Я не думала, что хотела бы быть одной из тех, что посвятили добрую половину жизни лишь уходу за собой, внешнему виду, правильной одежде, и, шлифуя определённую манеру поведения, включающую в себя отточенные красивые движения, умение соблазнительно и эмоционально говорить. Мне не хотелось притворяться и играть в отношения для того, чтобы получить пожизненное место у кормушки.
Но к чему обманывать саму себя? Будь на моем месте одна из наших девочек, он наверняка не обращался бы с ней, как с воровкой, что намеренно украла его карточку.
Смяв бумажный стаканчик вместе с недопитым кофе, я швырнула его в урну. Этот сероглазый говнюк испортил мне настроение.