Annotation
Продолжение романа «Ангелы плачут в июне» и истории Златы. В одном из элитных коттеджей Подмосковья, похоже, завелось привидение, а в столице кто-то начал кровавую «охоту» на блондинок. Новое расследование с участием уже знакомых героев
Наталья Неткачёва
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Глава 27
Глава 28
Глава 29
Глава 30
Глава 31
Эпилог
Наталья Неткачёва
Охота на блондинок
Глава 1
Раннее утро, звонок в дверь. На часах — начало седьмого. Петухи едва успели пропеть. Это не радует. Повесить что ли табличку на двери: «Приём с 9-30 до 17–00, выходной — воскресенье».
Нет, лучше понедельник — он как раз сегодня. Я неохотно натянула халат и побрела в прихожую, уговаривая себя проснуться: «Ладно, Злата, наверное, кому-то очень плохо. Ещё хуже, чем тебе, не спавшей больше суток». Лечение онкологии всегда отнимает много сил. Именно этим я занималась последние несколько дней. Вчера моей сорокапятилетней пациентке, наконец, стало лучше — кризис миновал. Зато мне теперь требовался полноценный отдых.
Открыла дверь. М-да посетитель не похож на страждущего. Вообще ни на кого не похож: подросток-гот в костюме князя тьмы, причём костюм великоват на пару размеров. Он хмурил брови с претензией на грозный вид, но выглядел до смешного нелепо. В другое время я бы обязательно посмеялась, а сейчас больше всего на свете мне хотелось просто спать.
Паренёк продолжал разглядывать меня с важным видом.
— Ты ведьма? — сурово уточнил он.
Ладно, я тоже умею грозно хмурить брови и не менее сурово ворчать:
— Да, ведьма! Невыспавшаяся, злая и голодная! Если потревожил без повода — превращу в жабу!
Он не испугался. Всё правильно, в четырнадцать лет в сказки уже не верят. Следующий этап погони за чудесами начнётся где-то после шестидесяти.
— Хочу продать душу дьяволу, — совершенно серьёзно заявил подросток. — Будешь посредницей?
Упс! Как-то я поторопилась со сказками.
— Извини, милый. В аду сейчас тоже кризис — с наличными напряжёнка. Дьявол сам всё распродаёт. Слышал об акции: две души по цене одной? Попробуй позже, когда курс доллара установится.
Очень хотелось просто вернуться в постель, но я заставила себя выйти за дверь и проследить, чтобы обиженное отказом недоразумение покинуло подъезд без разрушительных для помещения последствий. Неделю назад его аналогично разукрашенные сверстники разрисовали мою дверь и стены оскорбительно кривыми пентаклями и нелепыми косыми пентаграммами. Закрашивать пришлось долго, но парочку самых удачных я оставила — для антуража.
— Так-так! Развращаем детей, — протянул за моей спиной знакомый и успевший порядком надоесть голос.
Я недовольно обернулась. Глеб. Рыжий помощник детектива, ранее прикидывавшийся рабочим. Вот уже третью неделю он жил в семнадцатой квартире и «курировал» меня, несомненно, с подачи Войнича. Не преследовал, по пятам не ходил, появлялся не больше двух раз в день, и всё же это жутко раздражало, а в моём нынешнем состоянии просто бесило.
— И тебя в жабу превращу! — пообещала я.
— Серьёзно. Ему не больше пятнадцати, — он брезгливо поморщился, увидев недозакрашенный пентакль на стене. — Родители знают, чем ты их детям головы забиваешь?
Детям, которые мечтают продать душу дьяволу и рисуют на чужом имуществе пентаграммы? Боюсь, таких мне удивить уже нечем.
— Нет. Лучше в комара, маленького такого, мерзкого. И прихлопну лично! — Мечты вслух.
— А этой не больше семнадцати. Что у тебя тут за секта?
Я проследила за его взглядом. За моей спиной стояла худенькая нескладная девушка в чёрном джинсовом костюме и розовой футболке. В её коротких тёмных волосах пестрели яркие малиновые полоски. Кажется, таких называют Эмо. И, правда, куда родители смотрят? Они только за порог, а дети прямиком к ведьме — предлагать душу и конечности.
— Секта по борьбе с рыжими нахалами! Так что лучше сгинь по доброй воле, — предупредила я.
Он недовольно скривился, прошёл мимо нас и начал спускаться.
— Привет, — неохотно поздоровалась я с юным созданием. Пожелать доброго утра искренне не получалось, потому как ничего доброго в нём замечено не было. — Ты ко мне?
Судя по тому, как грустно и жалобно она всё это время на меня смотрела — вопрос риторический, но надежда, как известно, засыпает… в смысле умирает последней.
— Да. Вы Злата? — девушка нерешительно шагнула на встречу и протянула мне узкую ладошку с короткими, выкрашенными в чёрный цвет ногтями.
— Увы.
— Что, простите?
— Была бы кем-то ещё, спала бы сейчас спокойно. Проходи.
Я мужественно подавила зевок, вежливо потрясла ладошку и посторонилась, пропуская девушку в квартиру. Она вошла и застыла в прихожей каменным чёрно-розовым изваянием.
— Ну, и что такого ужасного у тебя случилось?
— Почему ужасного? — отмерла она.
— Потому что сейчас рановато и для дружеского визита, а мы с тобой даже незнакомы.
— Э… вы правы. Я — Инга.
Она снова протянула руку. Повезло мне — ещё и соображает медленно.
— Ладно, познакомились. Вообще-то, это сказано к тому, что в такую рань я могу принять исключительно по вопросу жизни и смерти.
— А… да, конечно, у меня как раз такой вопрос, — девушка опустила руку и протяжно всхлипнула.
Ну вот, только ревущих подростков мне не хватало. Сейчас начнёт какую-нибудь несчастную любовь оплакивать. Я тяжело вздохнула. Призрачные надежды на продолжение утреннего сна таяли на глазах.
— Проходи, Инга. Лет-то тебе сколько?
— Восемнадцать, — она несмело прошла вслед за мной в кухню.
Что ж, эта хотя бы совершеннолетняя.
— Посиди минутку, — я кивнула на диван у окна. Нанесла визит в ванную, умылась, переоделась и неохотно вернулась к посетительнице.
Чай и кофе предлагать не стала. Мне сейчас не до демонстрации гостеприимства.
Инга сидела прямая, как натянутая струна, и судорожно комкала в руках одну из моих бумажных салфеток.
— Ладно, быстрее начнём, быстрее закончим. Что у тебя случилось?
— Макс не вернулся домой, — снова всхлипнула она. — А одна моя знакомая слышала от другой своей знакомой о том, как вы нашли пропавшую девочку. Вот я и подумала…
Так — так, сарафанное радио имени Алины Шолоховой заработало! Жаль, не совсем вовремя.
— Кто такой Макс?
— Мой лучший друг! — ещё одно душераздирающее всхлипывание. — Пропал два дня назад. Я не знаю, что делать.
— А что полиция говорит?
Девушка растерялась:
— Мама сказала: «Полиция такой ерундой заниматься не будет». И вот я…
— Стоп! Ерундой? — я, наконец, проснулась и почувствовала подвох: — Инга, ещё раз — кто такой Макс?
— Мой лучший друг.
Я мысленно сосчитала до десяти и уточнила:
— А точнее? Кто это: ребёнок, парень, местный бомж?
Святая наивность растерянно захлопала ресницами и выдала:
— Почему бомж? Макс — моя собака.
Ух! Боженька, дай мне терпения!
— Так, всё! Приём окончен, до свидания!
— Нет, пожалуйста! Куда же мне ещё обращаться?! В голубых глазах девочки светилось неподдельное отчаяние, но я не дрогнула: вынужденная бессонница — отличное средство от мягкосердечия.
— Куда угодно! В службу спасения, к Чипу и Дейлу! Я собак не ищу!
— Но это не просто собака! Макс — единственное существо, которое меня любит!