— Пожалуйста, вы ждали всю жизнь, лишние пару минут ничего не изменят.
Люсьен отмахнулся, но не стал идти дальше.
— В чем дело, дитя?
— Скажите, о великая, что случилось? Как до такого дошло? И где ваш супруг?
Она перевела взгляд на меня и её глаза хищно сощурились. Даже ослабленное божество способно проникать взором за покров моего плаща, когда я так близко. Так что она сразу поняла кто я.
— Дитя мое! Ты привел с собой великое зло! Хищного зверя, что желает погубить меня! Я вижу в его душе лишь тьму!
Обозримая половина богини ткнула в меня пальцем и затряслась в сочетании гнева и страха. А точнее, создала видимость этого.
Однако Люсьену этого хватило. Он резко сделал поворот на 180 градусов, отпрыгнул и выставил какое-то оружие, которого я ещё не видел. Истинное зрение тут же услужливо показало мне, что это та самая особая пушка. Ого, сразу с козырей.
— Я знал, что с тобой что-то не так. Твоя странная сила, то как легко ты понял, что город сокрыт в песках! Но даже подумать не мог, что ты пришел сюда с тёмными желаниями!
— Уничтожь их, дитя моё! Иначе нашему народу не обрести былое величие!
Как же великолепно она науськивает его против нас. Ребята тут же перешли в боеготовность, а я напротив поднял пустые руки вверх в примирительном жесте.
— Не горячись. Да, я не сказал тебе, что ищу богов. Но ты сейчас вступился не за свою богиню. Это то, что её погубило. Как и её супруга. Фигура, что с нами говорит, лишь не до конца поглощенная оболочка, такая же как и те, что были на пауках вокруг.
— Не пытайся запудрить мне мозг! Ты думаешь, что я не способен признать свою богиню?
Активировав ускорение, я швырнул фаербол в паутину. Она вспыхнула, как сухая трава.
Покров, скрывающий нашу «собеседницу», исчез. И то, чем «она» была, предстало перед нами в полной красоте. Когда ускорение кончилось, я снова обратился к Люсьену.
— Обернись и посмотри на чью защиту ты встал.
Он осторожно повернулся назад, но так, чтобы не выпускать нас из поля зрения.
— Что…
— Всё не так, дитя моё, — притворно стыдливо прикрываясь руками, заявила «богиня».
Хотя довольно сложно прикрыть огромное паучье тело, из которого торчит твой торс. Скорее даже невозможно.
— Это всё ещё я! Но нас и тех, кто оставался с нами, поразило проклятье! Поэтому ты мне и нужен, чтобы спасти нас от него!
— Я…
Мастер явно растерялся. Ни одна из легенд его народа точно не говорила о том, что его богиня может выглядеть так.
— Верь мне! Верь в меня! Защити свою богиню!
— Думаешь, она срослась с пауком? Посмотри внимательнее. Её торс торчит из его пасти!
Он взглянул и тут же отвел взгляд.
— Мы не знаем, как работает проклятье.
— Пусть ответит, где её супруг.
Люсьен посмотрел на верхнюю часть богини, стараясь игнорировать нижнюю.
— Простите мои сомнения, но где ваш супруг Мортарион?
— Он пострадал сильнее чем я от этого проклятья, так что мне пришлось погрузить его в сон, чтобы он не навредил себе и другим. Когда мы снимем проклятие, ты его увидишь.
Мужчина вдруг переменился в лице и перевел оружие уже на паукоподобную деву.
— Мужа Фелистерии звали Фелирион. Не знаю что ты такое, но ты не моя богиня.
Он сделал шаг назад.
— Прости, Странник, я был слишком скор на суждение.
— Да ничего, я понимаю.
Тело, торчащее из паука, слегка откинулось назад и расхохоталось. Это был пронзительный смех чего-то нечеловеческого. В нем не было веселья и тепла. Только хищная насмешка.
— Ну хорошо. Вы меня раскусили. Я не она. Она уже давным давно растворилась в моем чреве, как и её муженёк. А тушку я оставила для удобства. Очень уж комфортно читать здешние трактаты.
— Нет… быть не может…
Орудие в руках Люсьена дрогнуло.
— Что такое, маленький человечек? Я тебя опечалила? Иди, обниму.
Паучиха раскинула руки в жесте, призывающем в свои объятья.
— Можешь поклоняться мне. Я теперь богиня знаний. Вся их мудрость и стремления сохранились во мне. Чем я хуже?
Оружейный мастер ничего не ответил. Лишь навел ствол на торс богини и нажал на спуск.
Я не совсем понял, что именно произошло, но вспышка практически аннигилировала цель.
А там, где она коснулась паука, хитин сильно обуглился.
Но и паучиха на месте не стояла. Молниеносным движением она выбросила лапу вперёд и пронзила грудь Люсьена, после чего отшвырнула того в стеллаж, проломив и полки и стену за ними.
— Вы все, помогите Люсьену. Я займусь паучихой.
Под жуткий вой паучихи со всех сторон повалили пауки поменьше и рванули следом за группой.