«Соседи погибших показали, что приблизительно неделю назад Струганов и Исмендиров сняли эту квартиру и „вели себя тихо, никого не беспокоя“», —
повествует газета «Россия» в номере от 2.10.2000. «Коммерсантъ» (там же) сообщает:
«В конце августа, по словам предпринимателя Василенко, ему несколько раз позвонили из Красноярска в Германию, предложив приехать в Москву, чтобы „урегулировать один вопрос и присмотреть за Цветомузыкой“. Но как только предприниматель снял квартиру в Светлогорском проезде Москвы, к нему явился „человек с посылкой от Быкова“. Во всяком случае, так утверждает господин Василенко. В посылке был пистолет, а задание — убить Цветомузыку — ему передали на словах, назначив срок в 3–4 недели. „Я не стал убивать Струганова по нескольким причинам, — объяснил заявитель. — Когда-то мы были с ним хорошими друзьями, я обзавёлся семьёй, стал глубоко верующим человеком. К тому же я давно хотел выйти из этой игры“».
Может, и хотел давно, но почему-то обратились в конце августа. Не потому ли, что в июле 2000 года Струганов и Исмендиров (по кличке Палач, не забыли?) были арестованы в Минусинске по подозрению в убийстве директора предприятия «Краевые рынки» Виталия Парфенова и провели четыре дня в руках органов? Газета «Труд» за 13.10.2000 года полагает, что да:
«Со Стругановым, который задерживался по подозрению в причастности к убийству директора государственного унитарного предприятия „Краевые рынки“ Виталия Парфенова (но тут же был отпущен) заключили соглашение: либо тюрьма, либо сотрудничество с органами против Быкова. Цветомузыка выбрал свободу…»
Возможно, он же выбрал и исполнителя, бывшего своего друга Василенко. Если органы сняли более удобную для инсценировки квартиру, то почему они не могли прислать пистолет? Могли. Запросто. Если продолжить рассуждать далее, то возникает вопрос: почему Быков или его люди остановились для покушения на каком-то жалком пистолетике и решили задействовать одного Василенко (ещё и вызвав его для этого из Германии)? Когда было известно, что Струганов проживает с охраной в особняке. Даже убийство в подъездах осуществляет обыкновенно группа киллеров, а тут один с пистолетиком. Квартиру-то сняли за неделю до 29 сентября (день «убийства»), а пистолетик прислали в августе. Если Быков совершил такое количество преступлений, какое ему усиленно приписывают, не сидел за них, значит, он должен быть эффективным организатором. А тут такие очевидные проколы.
После «убийства» Василенко, по-прежнему глубоко веруя в Бога, едет в Красноярск, опутанный проводами микрофонов по телу и с парой часов в кармане («Ролекс» Исмендирова, стоивший 100 тысяч, и «Ролекс» Цветомузыки, за 150 тысяч долларов. Кто-то из участников инсценировки увёл-таки одни часы, они исчезли), и является 3 октября к Быкову. По свидетельствам Рогаченко и депутата Демина, Василенко опаздывает. Раннее утро, но Быков уже торопится из дома, он на пути в Законодательное собрание.
«Быков, как опытный человек, воспринял информацию Василенко сдержанно и доказательств смерти Струганова не взял»
(«Московская правда» от 23.10.2000).
«И вообще вёл себя с „исполнителем“ не так, как рассчитывало следствие»
(«Коммерсантъ» от 13.10.2000). Что касается аудиозаписи разговора Василенко с Быковым, то, по словам адвоката Роберта Дубинникова,
«что такого, доказывающего вину Анатолия Петровича, можно было найти в этой записи? Ничего компрометирующего он не сказал, и нам не понятно, на основании чего следствие строило своё обвинение в организации убийства Струганова».
Тогда 4 октября был совершён налёт ФСБ на коттедж Быкова в Овинном, и при обыске были обнаружены часы.
Как всегда здравомыслящая газета «Комок» заметила в номере от 09.10:
«Факт, что адвоката пустили только после того, как нарисовалась главная улика, часы покойного Паши, — яснее ясного показывает, что игры в закон закончились… Нелепое дело Тулеева вкупе с делом Быкова наталкивает нас на единственную мысль: органы правопорядка превратились в ЧОП (частное охранное предприятие), работающие по заказу. И самое печальное, что сию нетрадиционную ориентацию уже не очень-то стараются скрыть».
«Общая газета» (28.12.2000) иронизирует:
«Даже откровенные бандиты искупают свои чёрные дела актами гражданской ответственности. В последних „Итогах“ коллега и подельник, то есть бывший соратник, красноярского алюминиевого короля Анатолия Быкова признался: получив заказ от Быкова на убийство Паши Цветомузыки, он понял, что сделать это ему не позволяют „моральные принципы“. И тогда он „как законопослушный гражданин обратился в ФСБ России“. Сам несостоявшийся „труп“, Павел Струганов, высказался ещё более пафосно: „Должны быть чёткие институты исполнения законов. Мы входим в XXI век, и если мы войдём туда с „быками“, тогда нет шансов“. Раньше говорили: „Хороший бандит — мёртвый бандит“. Теперь формула поменялась: „Хороший бандит — законопослушный бандит“».