Он сглотнул и потряс головой, как будто это могло помочь избавиться от наваждения.
Положил одну руку на беззащитный копчик, а другой примерился и отвесил неслабый шлепок. Юля сдавленно прошептала:
— Раз.
6. Прирождённый доминант
На коже сразу же проступило розовое пятно. Чуть поколебавшись и не зная, входит ли это в кодекс поведения настоящего доминанта, Серов погладил потеплевшие ягодицы. Юля лежала смирно, никак не комментируя его действия, только россыпь мурашек на попе выдала её чувства.
Серов ухмыльнулся и принялся шлёпать дальше.
— Два, — считала Юля, — три, четыре...
Ему приходилось напрягать слух, чтобы разобрать её слова. То ли у неё горло перехватило от волнения, то ли она находилась на грани обморока от счастья.
— Громче! — приказал он.
— Пять! — испуганно выкрикнула она.
Он не знал, больно ей или нет. И должно ли быть больно. И где та грань между болью, которую она согласна от него принять, и той, которая будет невыносима? В мозгу всплыла смутная информация о стоп-слове, но ничего конкретного Серов припомнить не смог. Он выкинул эти мысли из головы, сосредоточившись на румяной попке, которая начала подёргиваться от его ударов. Если Юле станет по-настоящему больно и неприятно, то она найдёт способ его остановить. Ну, не дурочка же она? Или?.. До сих пор ничего в этой девочке не говорило о её особом здравомыслии или развитом чувстве самосохранения. Вломилась в чужую квартиру, уговорила незнакомого мужчину её отшлёпать, доверчиво подставила голую попку. Может, она вообще ненормальная?
Серов притормозил. Спросил:
— Сколько?
— Четырнадцать, Мистер Президент.
— Тебе не больно?
— Больно, Мистер Президент.
— Больно? Очень?
— Больнее, чем делает Мадам Марго. Спасибо большое, Мистер Президент, вы прирождённый доминант! Вы даже не представляете, как я вам благодарна.
Он в задумчивости побарабанил пальцами по гладкому бедру. Это был комплимент? Прирождённый доминант... Он ощутил себя странно польщённым. Шлёпнул снова. Теперь ягодицы налились малиновым жаром, и Юля беспокойно ёрзала на его коленях после каждого удара. Она то выгибалась лопатками вверх, то виляла задом влево-вправо, то болтала ногами в гольфах и босоножках. Иногда твёрдой косточкой бедра она придавливала его член, дымящийся в штанах, и тогда Серов тихонько шипел от острого удовольствия и потребности разрядиться.
Так всё-таки он должен её после этого трахнуть или нет?
Говоря иначе, секс — это обязательная часть программы или произвольная?
— Семнадцать, — сказала Юля и застонала.
Серов прислушался. Вроде похоже на стон от боли, но можно подумать, что от наслаждения. Он никогда не умел правильно интерпретировать женские звуки во время секса. А то, что происходило между ним и этой ненормальной девчонкой, сильно походило на секс.
По крайне мере у него стояло так крепко и могуче, как давно уже не стояло со всеми этими производственными проблемами, вечными недостачами на складе, убытками, налоговыми проверками, чёрным обналом и неистовыми московскими пробками. Пальцы его случайно скользнули в расщелину между ягодицами. Совершенно непреднамеренно, он не собирался трогать её там! В конце концов она просила её отшлёпать, а не удовлетворить мануально. Но теперь, когда он ощутил под пальцами предательскую влажность и податливость набухших половых губ, он понял, что она тоже возбуждена. Она просто сочилась от желания. Маленькая скромная развратница в очках и белых гольфиках!
Уже не стесняясь, Серов подтащил Юлю к себе поближе — так, чтобы её вес давил ему в
нужную точку. Он от этого, конечно, не кончит, но будет приятно чувствовать её трепет и подёргивания. А кончит он, когда засунет свой член в какую-нибудь из бесстыдно выставленных дырочек. Он от души шлёпнул по румяным ягодицам, и снова услышал чудесный стон. Воодушевившись, в последних два удара он вложил всю свою страсть. Трахаться хотелось не по-детски.
7. Только боль
Некогда прохладная перламутровая попа выглядела после двадцати шлепков как раскалённая сковородка. Казалось, если послюнявить палец и приложить к коже, — раздастся шипение. Он здорово поработал! Даже его ладонь покраснела и довольно чувствительно горела. Захотелось опустить её в холодную воду, остудить жар. Но у Серова были и более насущные потребности. Его член рвался из штанов, как шило из мешка.
Сейчас будет секс.
Серов, не таясь, провёл пальцем по ложбинке.