Утром, поборов желание на все наплевать, я заставила себя выползти из постели и собраться к общему завтраку. Тому самому, который начинается для тех, у кого занятия с первой пары. Лично у меня первая пара автоматически отменилась, поскольку у всей группы это практика. Очень хотелось верить, что не суждено посещать практические занятия мне только до конца недели, как обещали оптимистичные прогнозы стабилизации.
После превращения в феникса света с моей магией, да и с организмом заодно стало твориться нечто странное. Хотя организму, недавно убитому и возрожденному, можно только посочувствовать.
Временами ощущение горячей, яркой силы переполняло меня. Вдыхало в тело кипучую энергию, зудело почти нестерпимым желанием выплеснуть магию. И мне приходилось выплескивать. Для этого каждый день по окончании основных занятий я приходила в зал для тренировок и выполняла ряд упражнений, что неизменно заканчивалось всплеском света вперемешку с огнем. В первый раз на тренировке присутствовал Альвеир. Понаблюдав происходящее, сказал, что сотканный из света огонь – магия, доступная только фениксу света – проявляется едва, огонь подобен призраку, отблеску истинной доступной мне мощи. И это хорошо. Потому что сдержать огонь феникса света очень непросто. Возможно, Альвеир и мог бы. Но я радовалась, что пока проверять стойкость его магии против силы феникса света не приходилось.
Как предположил Альвеир, вся мощь станет мне доступна со временем. А пока нужно учиться управляться с тем, что есть, ибо этого тоже предостаточно.
Защиту на тренировочный зал ставил сам Альвеир, так что в ее прочности я не сомневалась. После того, как магия, слишком искристая и кипучая, чтобы ее удержать, вырывалась из меня, на тело накатывала слабость. Я чувствовала себя изможденной и до следующего дня пыталась восстановиться. Даже конспекты лекций перечитывать было сложно, хотя от домашних заданий я старалась лишний раз не отлынивать. Именно поэтому зачастившие ко мне ночные гости неимоверно раздражали. По ночам хотелось спать, отдыхать, восстанавливать силы, на худой конец еще раз умереть, но уж точно не встречать гостей.
На пары в первой половине дня вставала с трудом. Лекции посещала вместе с одногруппниками, практику вынужденно пропускала. К обеду сила снова просыпалась, наполняла тело энергией и начинала бурлить. Хотелось бегать, прыгать, кружиться и разбрасывать повсюду искры света. Но я сдерживалась до официальной тренировки, потому как понимала – стоит дать себе волю, и последует такой всплеск, что окружающим мало не покажется. Лучше пока не рисковать.
Альвеир обещал, что уже со следующей недели, возможно, я смогу присоединиться на практических занятиях к одногруппникам. Если пообещаю не бросать индивидуальные тренировки и каждый день сбрасывать избыток магии, который мне пока слишком сложно контролировать. Я пообещала. Очень уж хотелось заниматься вместе со всеми.
После первой тренировки Альвеир оставил меня на попечение Ревана. Я чувствовала, что он сам хочет быть рядом, но так же, как я чувствовала это со стороны Альвеира, он прекрасно знал, что меня его присутствие тяготит. Альвеир давал мне время. Просто время – я не обольщалась и понимала, что в покое аркахон меня не оставит.
Реван своих способностей больше не скрывал. По крайней мере, передо мной. Для всех остальных он по-прежнему был студентом-первокурсником, но я-то теперь точно знала, что он уже давно владеет магией тьмы. Как Реван сам признался, он прошел полное обучение высшей магии в Темных Королевствах, где и познакомился с Альвеиром на одном из приемов. В Темных Королевствах Реван учился инкогнито, а потому здесь, в империи, об этом никто не знал. Ну а что касается возраста… маги живут долго, а для высшего аристократа могли найтись другие более важные дела. Словом, в академию можно поступить когда угодно, и никого не удивило, будто Реван вдруг решил получить магическое образование именно сейчас, а не десять лет назад.
Честно говоря, обществу Ревана я тоже не радовалась, но подстраховывать меня больше некому. Никто в академии не знает, что я феникс света. Вот такая странная ситуация! Мы вообще хотели это скрыть. Но аркахоны каким-то образом пронюхали.
Альвеир уверял, что почувствовать рождение феникса света они не могли, если только не находились слишком близко непосредственно к тому месту, где произошло мое перерождение в феникса. Но поскольку это был замок Альвеира, поблизости никаких аркахонов не должно было быть. Альвеир им тоже не докладывал. Он сам так сказал, и я поверила ему. Если феникс света – столь могущественно существо, то его появление непременно заинтересует сильных мира сего. Я не сомневалась, что Альвеир захочет сохранить мое превращение в тайне. Но аркахоны все-таки узнали. И теперь наведывались ко мне. Почему-то по ночам. Другого времени, наверное, не нашли. Наведывались и смотрели. Вот только одного удалось сегодня ночью немного разговорить.