Люк, ведущий в основную часть корабля, был задраен. Идущий впереди охранник открыл его и вошел внутрь, немного покачнувшись, когда попал в поле действия радиальной гравитации сферы. За ним вошли Тера и Иксиль - благодаря долгой практике сложностей с равновесием у них не возникло. Затаив дыхание, я последовал за ними.
С тех пор как я был здесь последний раз нынче вечером, большая сфера почти не изменилась. Если не считать, что теперь здесь было включено все внутреннее освещение и присутствовали восемь незнакомых мне типов, которые немедленно уставились на нас. Четверо из них были той же породы, что и наш эскорт, они рассредоточились в нижней части сферы. Трое других колдовали над пультом управления и навигационными приборами в носовой части корабля. Наверное, это были бортмеханики и пилот, которые, если б не мои старания, уже давно заставили бы "Икар" взлететь.
Но я едва обратил на них внимание, мой взгляд притягивал восьмой незнакомец. Он стоял на самом дне сферы, словно не доверял искусственной гравитации загадочного происхождения, которая удерживала его техников на вогнутых стенах. Он был невысок - особенно по сравнению с четырьмя его телохранителями - и далеко не первой молодости, несмотря на следы интенсивной омолаживающей терапии. На нем были очень дорогой темный костюм и неброские, но тоже очень дорогие драгоценности. Лицо его было лицом старика и ничего не выражало. А глаза у него были мертвыми, как у тысячелетней мумии. Я никогда прежде не видел этого человека, но я не сомневался, кто передо мной.
Катящиеся кости остановились. Я выиграл.
- Ты, должно быть, Маккелл, - сказал этот человек, когда братец Джон подвел нас к нему.
Голос старика был таким же мертвым, как и глаза.
- Да, - подтвердил я. - А вы, должно быть, мистер Антонович. Я очень рад, что наконец-то встретился с вами.
- В самом деле? - спросил он.
Есть такое выражение - "раздевать взглядом". Взгляд Антоновича, казалось, пробирал до костей.
- Интересно. - Он покачал головой. - Мало кто из тех, кого приводят ко мне, предвкушает нашу встречу. Некоторые из них даже начинают визжать и никак не могут остановиться.
Я против воли нервно сглотнул, в голове у меня промелькнули все истории и слухи - что случалось с теми, кого приводили на встречу с Антоновичем.
- Я это хорошо понимаю, сэр, - смиренно сказал я. - Но осмелюсь предположить, что далеко не все из них преподносят вам такой подарок, какой предложу я.
Уголки его губ, казалось, слегка дернулись вверх, но потребовался бы микрометр, чтобы подтвердить это. Когда Антонович улыбался, если только это можно так назвать, его глаза становились еще более мертвыми.
- В самом деле? А у меня создалось впечатление, что "Икар" теперь мой по праву владения.
- Согласен, - уступил я, решив не заострять внимание на том факте, что, если бы я не привел добровольно корабль прямо в руки Антоновича, старик вовсе не сумел бы заявить на "Икар" свои права. Габариты и численность мордоворотов вокруг очень способствовали тому, чтобы не выдавать в эфир подобных комментариев. - Но я имел в виду кое-что другое. Точнее, кое-кого.
- А ну, прекрати! - взревел Эверет, делая шаг в мою сторону. - Только попробуй воспользоваться ею, и я тебе всю морду разобью.
- Риланд? - окликнул Антонович.
- Эверет утверждает, что это дочь Арно Камерона, - сказал братец Джон. Он по-прежнему говорил с наигранной веселостью, но теперь она несколько поблекла. Все хорошее, подумал я, даже веселье гаснет и вянет в присутствии Антоновича. - Камерон - это человек, который...
- Я знаю, кто это такой, - перебил Антонович. - Лучше скажи, почему Эверет считает, что ею можно воспользоваться ?
- Позвольте напомнить, что я не приз в лотерее, - встряла Тера.
Она попыталась испепелить взглядом и меня, и Антоновича сотоварищи, причем наиболее обжигающего взора удостоился я. Вообще-то ее вполне можно было понять, ведь если бы я несколько минут назад не обнародовал ее имя в своем блестящем выступлении, барышня сейчас была бы одним из безвестных пленников в гостинице.
Я откашлялся.
Если позволите объяснить...
- Молчать, - оборвал меня Антонович.
Он не повысил голоса, даже не взглянул на меня - его взгляд был прикован к Тере. Но мне будто кляп в рот сунули, моя попытка вмешаться пресеклась в зародыше. Само присутствие этого человека, сила и злоба, которые таились под его бесстрастным обличьем, подавляли почти физически, точно так же как его голос, лицо или дорогой костюм. Впервые в жизни я по-настоящему понял, как Антоновичу удалось создать такую огромную, всеохватывающую преступную империю.
Но Теру оказалось не так просто задавить авторитетом.
- Послушайте, я не знаю, кто вы такой, - продолжала она, когда все благоговейно заткнулись, - но если вы думаете, что я представляю для вас какую-то ценность, вы глубоко заблуждаетесь.
- Вряд ли, - спокойно возразил Антонович. - Твой отец - единственный оставшийся на свободе из тех, кто работал с этим кораблем и изучал его. Ты приманка, которая заставит его вылезти из норы.
- Если вы так думаете, вы еще глупее, чем кажетесь, - хмыкнула Тера без малейшего уважения к чувствам собеседника.
Я увидел, как с другой стороны нашего маленького кружка поморщились братец Джон и Эверет, а Пакс и Пикс на плечах Иксиля слегка вздрогнули. Просто никто не смеет так разговаривать с Антоновичем.
- Мой отец прекрасно знает, какое значение имеет этот корабль для человечества, - продолжала барышня. - И он никогда не позволяет, чтобы его личные интересы препятствовали важным делам. Он ни за что не станет делиться информацией об "Икаре" с таким человеком, как вы. Тем более - если вы станете угрожать ему.
- Даже чтобы спасти жизнь своей дочери? - спросил Антонович тоном "позвольте усомниться".
- Даже в этом случае, - безразлично ответила Тера. Она величественно, даже надменно выпрямилась, и горделивая поза помогла ей на мгновение скрыть боязнь и неуверенность. Наверное, вот так же презрительно, без капли страха настоящие монархи древности взирали на восставших крестьян. И с тем же результатом.