К полудню мы проделали уже несколько лиг. Небо было ясное, солнце излучало приятное весеннее тепло. Пройдя сквозь рощу молодых деревьев, мы вышли на развилку и остановились перед столбом с тремя деревянными поперечинами, острыми концами указывавшими разные направления. На дощечках когда-то были выжжены надписи, но время сделало свое дело, и прочитать написанное было нелегко. Чтобы не ошибиться, мы решили свериться с картой.
Пока мы трое пили теплую воду, передавая фляжку друг другу, Роб изучал рисунок на пергаменте.
— Надо идти вот туда, — он махнул рукой, — пока не дойдем до другой развилки. Там повернем на север и будем держаться этого направления до ночи. Если верить карте, там лесок у дороги, можем устроить привал.
— Я думал, замок в одном дне от Виллона, — Айк казался разочарованным. Неужели ему придется ждать еще один день, прежде чем он увидит высокие стены жилища сира Рона?
— Если едешь верхом, тогда — день, — объяснил Роб. — Пешком — в два или три раза дольше. Как тебе известно, лошадей у нас нет, поэтому переночуем сегодня в лесу, а к замку подойдем завтра. Если поспешим, то успеем до захода.
— Не нужно обращаться со мной, как с ребенком, — слегка обиделся Айк. — Я только спросил. Ничего не имею против ночевки под открытым небом.
— Никто больше не хочет ничего сказать? — Роб пытливо посмотрел на нас и спрятал карту.
Мы пошли по дороге, отмеченной двумя широкими колеями. Ясно, что здесь проезжали повозки. Оглядывая колеи, я невольно подумал о том, не принадлежат ли они каравану отца? Знакомая грусть вернулась ко мне, и я глубоко вздохнул. На меня опять нахлынули черные мысли, и я не сразу смог их отогнать. Тревога улеглась, только когда мы достигли второй развилки. К этому времени солнце уже опустилось за далекие холмы на западе, и земля оделась в вечерние цвета. Еще через час показалась дубовая роща. Темно-зеленая полоска постепенно расширялась и превращалась в лес, который подходил почти к самой дороге. Над ним медленно всплывала красноватая луна, в то время как на землю спускалась темнота. За первыми же дубами мы нашли небольшую поляну, подходящую для устройства лагеря, и сошли с дороги.
Усталые, мы сбросили тяжелые заплечные мешки и сели на траву, перебрасываясь бессвязными фразами, но Арк, сам себя назначивший комендантом стоянки, прервал нас и отправил за хворостом. Скоро большая куча хвороста лежала в центре поляны, а мы расселись вокруг и смотрели, как Арк управлялся с огненными камнями. Когда с помощью маленьких серых камушков он высек крошечные белые искры, я вспомнил, как мы с отцом ходили на охоту. Я начал сладко погружаться в воспоминания прошлого. Когда я вернулся на землю и посмотрел вокруг, огонь уже горел.
— Смотри, как полыхает! — воскликнул Айк, когда пламя принялось за сухие ветки и листья.
— Где ты этому научился? — спросил я Арка.
— А ты разве не умеешь? — ответил он вопросом на вопрос, подбрасывая в костер хворост.
— Как насчет жратвы? — поинтересовался Айк, потирая руки.
— Терпение — великая добродетель, — пробурчал Арк. — Дайте время, и вы получите свой ужин.
— Отлично! Но только не тяни, — Айк выразительно щелкнул зубами. — Умираю с голоду.
Арк открыл свой мешок. Перед нами появились глиняная бутыль с сидром, четыре деревянные тарелки, большая фляга с водой, несколько красных луковиц, полкаравая пшеничного хлеба и головка влажного козьего сыра. Арк расставил все на широкой скатерти, а полоски сушеного мяса бросил в маленький котелок кипящей воды, где уже варились картошка и лук. Когда жидкий суп был готов, мы приступили к еде.
— А где жареное мясо? — воскликнул Айк. — Или хотя бы вяленое!
— Еды вполне достаточно, — Роб плеснул себе в тарелку дымящийся суп.
— Не знаю, как ты, но я считаю ужин самой важной трапезой дня, — настаивал Айк.
— Вот и ешь, — в голосе Роба послышалось раздражение.
— Во всех рассказах искатели приключений едят зажаренных на вертеле кабанов и кроликов, — бормотал Айк, пробуя варево Арка.
— Наслушался ты всякого, — пробурчал Роб.
— Хорошо, понял. Больше не скажу ни слова. — Айк сообразил, что его ребяческое упорство досаждает остальным. Делано пожав плечами, он закинул в рот горсть раскрошившегося сыра.
И все-таки ужин оказался и вкусным, и сытным. Нас разморило. Я растянулся на плаще, расстеленном поверх еловых ветвей. Мои друзья сидели вокруг костра и мирно беседовали, но мне не хотелось к ним присоединяться. Меня настигала сладкая дремота. Я еще слышал треск костра, когда ко мне пришли сновидения — о доме, об отце, о братьях.
Утро началось для меня с разговора моих друзей. Я медленно открыл глаза. Сквозь ветки деревьев пробивалось солнце, отбрасывая причудливое сплетение теней на траву. Я блаженствовал в своем гнездышке, устроенном из плаща, одеяла и лапника, источающего свежий лесной запах. Арк и Роб сидели в двух шагах от меня.
— Привет, Роб! Привет, Арк! — я чуть приподнялся.
— Привет тебе, соня, — Роб улыбнулся. — Вижу, тебе понравилось спать на свежем воздухе.
— Не хотели тебя будить, — добавил Арк. — Ты так сладко спал.
Он встал и начал палкой сгребать угли в догоревшем за ночь костре.
— А где Айк? — я оглядывал поляну, оказавшуюся при утреннем свете несколько больше, чем казалось ночью.
— Он пошел собирать… — начал было Арк, но Роб его прервал:
— Да вот он.
Я обернулся и увидел выходившего из леса Айка. Он пересекал поляну, посвистывая и перепрыгивая через кочки и лужицы. В руках он нес две крохотные кривоватые корзинки, наскоро смастеренные из веток и листьев. Дойдя до нас, он приподнял их и крикнул:
— Смотрите, чего я набрал. Красные глазки!
Тут он заметил меня.
— Проснулся! — Его лицо расплылось в улыбке.
Он присел рядом и протянул мне ту из корзинок, которая была заметно больше. Почувствовав внезапный голод, я взял корзинку и обнаружил, что она полна маленьких красных ягод, кисло-сладких на вкус. Хотя в большей части Нормандии красные глазки появлялись поздней весной, в Буа их можно было найти уже в конце зимы, когда местные жители толпами отправлялись в близлежащие леса с корзинами и ведрами в надежде собрать как можно больше этих чудесных ягод. Я зачерпнул добрую пригоршню влажной мякоти и передал корзинку Робу и Арку, которые обрадовались красным глазкам не меньше меня.
Решив перекусить попозже, мы собрали вещи и отправились в дорогу. Роб сверился с картой и объявил, что к вечеру мы должны дойти до Сирона.
— Думаешь, хорошая идея — идти прямо в замок? — спросил меня Арк, когда вся наша компания вышла из леса на широкую тропу.
По правде сказать, я сам не раз думал об этом с тех пор, как мы покинули Виллон. Я знал, что отец возил в замок сира Рона специи и вино. Иногда он даже получал небольшие заказы лично от сеньора, особенно когда ездил на большие ярмарки в соседние провинции. Но я не был уверен, что сир Рон захочет помочь мне в моих поисках. Все-таки он был владетельным сеньором, а отец всего лишь купцом. А я… Я был молодым простолюдином без имени и положения. Станет ли меня слушать сеньор? Но я должен был попытаться. Даже если сир Рон откажется меня принять, я могу попросить кого-нибудь из его окружения поделиться со мной сведениями или хотя бы указать дорогу к тому месту, где нашли повозку отца.