— Идея рискованная, не спорю, — ответил я. — Но она у нас пока единственная.
Никто ничего не сказал.
Глава 6
Весеннее солнце щедро прогрело воздух. Высокие редкие облака не обещали дождя. Широкая грунтовая дорога шла на север, открывая нашему взору такие же пейзажи, как и у нас дома. Просторы пшеничных полей, соломенные крыши изб, островки ранних цветов — все было, как в Виллоне, и в то же время другим — менее реальным, более сказочным. Наконец-то мы были одни, вдалеке от родительской опеки, от наших уютных, но таких привычных домов, от нашей однообразной жизни.
Поход в Сирон был для нас приключением, самым первым и самым желанным, потому шагали мы быстро. Разглядывая новые места, я заметил некую странность. Дорога, по которой мы шли, была совершенно пустой, мы были на ней одни. Я хорошо помнил рассказы отца о его путешествиях, о нормандийских дорогах, заполненных повозками торговцев и пешеходами. Но сегодня по неизвестной причине путь из Виллона в Сирон был пуст, мы не встретили ни одного человека, ни один караван нас не обогнал. Вместо толп людей и скопления повозок нам навстречу дул только ветер да выбегали изредка серые зайцы, пугливо исчезавшие в высокой траве.
Когда опускавшееся солнце начало краснеть, вдалеке показались первые столбики сизого дыма, а затем и очертания крытых гонтом домов. Засеянные поля закончились, их сменили отдельные сады и огороды, обступившие дорогу с обеих сторон и добавившие к общей картине сочные зеленые и рыжие цвета.
Мы прибавили шаг, воодушевленные близостью цели, пересекли по деревянному мосту звонкий ручей и подошли к краю небольшой долины, в центре которой увидели на холме господствующие над местностью очертания крепости сира Рона. Держа направление на высокий парапет четырех квадратных башен, мы спустились в долину и подошли к высокой деревянной арке. Надпись из рельефных букв гласила: «Сирон, Край Лиосского Холма. Основан в 956 г. в.э.н. э.». Арка была похожа на городские ворота, но никем не охранялась, и мы вместе с несколькими путниками свободно вошли в город, состоявший из трех или четырех десятков домиков, прилепившихся к краю низкой насыпи, на которой и возвышалась крепость.
Сам Сирон был даже не городом, а деревней, и не привлекал особого внимания путешественников. Но те, кто приходил сюда, интересовался не городом, а крепостью, выделявшей Сирон среди других населенных пунктов, входивших во владения сира Рона. Прочно построенная, она состояла из цитадели и двух окружающих ее стен, наружная из которых представляла собой частокол из высоких деревянных столбов, глубоко врытых в каменистую почву. Могучие бревна огибали основание холма и служили первой линией обороны, которая не была рассчитана на эффективную защиту от настоящего врага, но при отсутствии крепостного рва могла задержать нападавших и дать время защитникам укрыться за вторыми стенами, сложенными из больших тяжелых камней, скрепленных засохшей смесью глины и песка. Эти массивные и широкие каменные стены соединяли четыре высокие башни и надежно защищали цитадель со всех сторон.
Вход внутрь находился в южной части крепости. В частоколе это была широкая деревянная дверь, которую в случае нужды задвигали изнутри огромным бревном, а в каменной арке — обитые железом двери и усаженная шипами решетка, поднимающаяся и опускающаяся при помощи цепей. Оба прохода охранялись полудюжиной солдат, лениво наблюдающих за людьми внизу, которые обычно обходили замок и направлялись на маленький базар в западной части Сирона. Мы не знали, можно ли свободно миновать охрану, но все же пошли к воротам по пустым и тихим городским улицам. К этому времени солнце уже село, и, хотя темно еще не было, солдаты начали зажигать факелы, освещая пространство вокруг ворот нежным желтым светом, отбрасывающим на дорогу густую синюю тень. Мы замедлили шаг, ожидая, что нас остановят, но, к нашему изумлению, никто ничего нам не сказал, и мы свободно вошли в открытые двери, миновав нескольких стражников, которые, занятые разговором между собой, не проявили ни малейшего интереса к нашей компании. На верху склона нам встретилась еще одна группа солдат, но и они, окинув равнодушным взором, пропустили нас на внутреннюю территорию замка, заполненную клубами белого дыма, стелящегося из нескольких труб в дальнем конце двора.
В ширину двор тянулся почти на двести шагов, однако он казался тесным из-за обилия разнообразных построек, расположенных вдоль каменных стен. Справа от ворот стояли в ряд пять или шесть деревянных одноэтажных зданий, а открытое пространство перед ними было окружено высоким плетнем. По этому загону бродили лошади. Грациозные животные спокойно ходили вдоль плетня, жуя свежую траву, которую подносил им мальчик, по виду подручный конюха. Деревянная вывеска на первом строении гласила: «Господские конюшни. Не входить». Похожая резная вязь — «Казармы сеньора. Не входить» — была прибита на здании слева, растянувшемся более чем на сотню шагов вдоль внутренней стены и в конце переходящем в двухэтажный деревянный дом с башенками, позади которого угадывалась кузница. Правее и выше стояла сама цитадель, сложенная из огромных валунов. Это была личная фортеция сира Рона. Около пятидесяти локтей в ширину и двадцать локтей в высоту, она была ниже только окружавших ее сторожевых башен. Ее плоскую каменную крышу украшали шесть башенок и два металлических флагштока со знаменами, на которых красовался родовой герб сира Рона — прыгающий волк в лучах заходящего солнца. Вдоль стен цитадели располагались ряды узких бойниц, а внизу широкая лестница из белого и красного гранита вела к большой кованой двери, украшенной фигурками воинов в старинных нормандийских доспехах. К этой двери мы и направились.
Вблизи цитадели мы не заметили никакой охраны, но громкий голос остановил нас, когда мы подошли к лестнице. Из-за угла появился молодой солдат, вооруженный длинным мечом. Его блестящая кольчуга позванивала при ходьбе.
— Стоять на месте! — отрывисто бросил он, приближаясь. — Частная резиденция сира Рона. Разрешение на вход имеется?
— Нет, — робко ответил я.
— Кто вы? Что вам здесь нужно? — Стражник встал на лестнице, преградив нам путь, и сверлил нас большими карими глазами.
— Меня зовут Мишук Лойд. Я — младший сын Брюна Лойда, а это мои товарищи. Мы пришли из южного города Виллона в надежде увидеть сира Рона Сиронского, нашего господина и защитника, — я старался говорить звучно и ясно.
— Зачем вам нужно видеть его светлость?
Мои слова не произвели на стражника особого впечатления.
— Примерно месяц назад караван моего отца пропал где-то между Виллоном и Бонвилем. Сир Рон участвовал в поисках, а потом сам сообщил об этом моей семье. К сожалению, поиски отца и его каравана были отложены, и никто не знает, что с ним сталось. Я надеялся поговорить об этом с сиром Роном, если он позволит, — ответил я.
— Вы передали вашу просьбу начальнику охраны?
— Нет, господин, мы раньше никогда не были в крепости и не знаем здешних порядков, — честно признался я.
— Обычно положено сначала идти к начальнику, а потом, если он разрешит, можно увидеть сеньора. Но в данных обстоятельствах… — страж помедлил. — Подождите здесь. Я сейчас вернусь.
Он повернулся и взбежал по лестнице. У двери он что-то прокричал и, когда она открылась, скрылся внутри. Вернулся он минут через десять и подал нам знак следовать за ним. Мы вошли в цитадель, где трое мужчин в кольчугах взяли у нас наше оружие. Стражник повел нас по темному широкому коридору, освещаемому редкими факелами, а потом по лестнице на третий этаж, где была еще одна внушительная дверь, охраняемая двумя часовыми. С одним из них наш провожатый перекинулся несколькими словами, после чего дверь открыли и нам разрешили войти под пристальным взглядом часовых из-под стальных шлемов.