Я постучал в раздвижные двери. Абу Сейф повернулся быстрее, чем можно было ожидать от такого тучного человека. Он цепко взглянул на руки, увидев, что я безоружен, выключил микрофон. Теперь он наконец посмотрел мне в лицо, но не мог вспомнить, где именно меня видел. Я снова постучал, он отодвинул дверь дюймов на шесть.
— Салам алейкум, — сказал я. — Они следят за главным входом.
— Алейкум салам. Они повсюду. — У него пропал сильный североафриканский акцент, и голос звучал, как шорох гравия под водой. — А какое тебе дело?
— Мы встречались в Цазине. Я американец.
Воспоминания пронеслись у него перед глазами.
— А теперь ты оказался у меня во дворе? Нет. Я тебя не знаю. — Он считал разговор законченным.
Я взялся за створки двери и с силой распахнул их. Абу Сейф отшатнулся, но сохранил равновесие, готовый дать мне отпор. Я вытянул руки, показывая, что оружия у меня нет.
— Ты знаешь меня, брат, и если ты не поможешь, мне больше некуда идти.
— Ты не прав, — возмутился он. — Тебе незачем было приходить.
— Послушай. Я был в Америке, когда все произошло. Кое-кто знал, что я был моджахедом, и за мной пришли. Я перебрался в Канаду, а потом приехал сюда. Но теперь я не знаю, что делать дальше.
— Как ты оказался в Англии?
— При моей внешности это несложно.
— Но ты приехал по своему паспорту?
— Да.
— Значит, они знают, что ты здесь.
— Это обязательно станет им известно, — согласился я. — Поэтому мне нужна твоя помощь. Мне нужен новый паспорт, и хотелось бы знать, куда ехать.
Абу Сейф окинул меня взглядом.
— Я разыщу тебя, — пообещал он.
Я снова поднял руки. Он хлопал меня по телу. Его лицо оставалось непроницаемым, и я не мог догадаться, о чем он думает.
— Хочешь чаю? — спросил он. — Садись. Я пойду приготовлю.
Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Я слышал, как он кричал что-то по-арабски, ему отвечал женский голос. Потом пару минут было тихо. Я взял со стола нож для бумаги и стал рассматривать его. Я провел им по подушечкам пальцев. Лезвие оказалось на удивление острым. Потом я увидел футляр, который раньше не заметил, потому что он был наполовину закрыт газетами. Витиеватым шрифтом на нем было написано: «Гранада». Сувенир.
Услышав тяжелые шаги Абу Сейфа, я повернулся к двери, не исключая, что он может привести с собой помощь или принести оружие. Но в руках у него был только поднос с двумя стаканами горячего чаю и вазочка с сахаром.
Абу Сейф глотнул дымящийся чай.
— С чего ты взял, что я могу тебе помочь? — Он вытер рукавом бороду и усы.
— Я очень на это надеюсь, — сказал я, пытаясь быть убедительным.
На лице у него отразилось понимание и сочувствие. Он снова окинул меня взглядом. Затем посмотрел на часы, похожие на «Ролекс», стальной браслет которых впивался в его толстую руку.
— Я должен вернуться к своей аудитории, — пояснил он. — Перерыв окончен… я ничем не могу тебе помочь.
— Только контакты, — взмолился я, пытаясь обуздать давно нараставший во мне гнев. Этот жирный, лживый сукин сын обладал нужной мне информацией и не собирался поделиться ею со мной.
— Можешь допить чай, — бросил он и надел наушники. «Бисмалла ал-рахман ал-рахим». На экране монитора появлялись все новые и новые ники: Замзан, Рабаллаха, САД412, Амир-20, Дружок, Альф-лейалах, Тигровый Глаз, Чудо-15. Абу Сейф положил палец на кнопку «Контрол» на клавиатуре и на секунду отключил микрофон.
— Я не стану помогать тебе, — произнес он и вернулся к монитору.
— Я понимаю тебя, брат, — не отступал я. — Прости, я вынужден… но я понимаю. Не дашь ли мне номер телефона, по которому можно вызвать такси? Я попрошу, чтобы машина припарковалась подальше от твоего дома.
— Такси? — Абу Сейф полностью повернулся ко мне спиной и погрузился в происходящее на экране. Он покачал головой, словно не мог поверить, что мне нужно такси. Я смотрел на складки жира у него на шее. Он развернул на экране программу с адресами и ввел пароль.