Анна, Варенька и Дашутка терпеливо ждали, когда вернутся дед Кузьма с Егоркой. Варя встретила их словами:
— И что вот ходили? И так же ясно, что татар здесь нету.
Анна погладила дочь по голове…
На полпути к монастырским стенам они встретили монахов, что отправились за дровами. Дед Кузьма перекрестился и произнёс:
— Здравствуйте, божьи люди. Ищем защиты в Сергиевой обители от разорения басурманского.
Монахи были молодые, ещё бороды как следует не отросли. Один высокий, тощий, второй ему по плечо, но побойчее, да и держится уверенней. Он и ответил деду Кузьме:
— Здравствуйте, здравствуйте, люди добрые. Стало быть, тоже от татар бежите?
— От них, от них, — подтвердил дед Кузьма, — и много народу прибежало уже?
— Да почитай каждый день по полусотне приходят. А то и по сотне. Уж и не знаем, как всех накормить.
— Бог не оставит рабов своих, — вставил высокий монах.
— Цыц, — оборвал его коротышка, — не лезь, куда не просят.
Дед Кузьма и Егорка переглянулись: низкорослый монах не очень-то вежливо оборвал своего набожного товарища.
— Я брат Сергий. Принял монашеское имя по основателю обители. Это, — он небрежно махнул рукой в сторону своего товарища, — брат Мелхиседек. А вам сейчас в монастырь да спросить отца Алексия. Он настоятелем поставлен трудников[40] принимать и по работам распределять. Только уж не обессудьте: разносолов особых у нас нет. Закрома монастырские хоть и богаты, но народу в последние десять дней приняли много. Приходится ужиматься.
— Ничего, — смиренно кивнул дед Кузьма, — мы привыкшие.
Брат Сергий перекрестил их, и монахи пошли дальше. А беглецы направились к монастырю, где их уже ждали. Створка, которую закрыли после того, как вышли монахи, снова скрипнула и распахнулась. Вскоре они, перекрестившись перед надвратной иконой[41], оказались на земле Сергиевой обители.
Ни разу до этого не видел Егорка каменных строений. А тут сразу так много! Троицкий храм, да ещё один строится, поварня и трапезная. Остальные церквушки, часовенки и другие монастырские сооружения, хоть и деревянные, но выстроены недавно, даже брёвна потемнеть ещё не успели.
Первым делом встретившие их у ворот монахи отвели прибывших к тому самому отцу Алексию, о котором говорил брат Сергий. Алексий оказался человеком примечательным. Ещё не старый, высокий, дородный, и во взгляде его сквозило нечто такое пронзительное, от чего хотелось поёжиться. Аж мурашки по спине побежали! Он взмахом руки отпустил монаха, который привел беглецов, и начал расспрашивать:
— Ну, рассказывайте, люди, кто такие, откуда, какого сословия и что умеете делать?
Первым начал отвечать дед Кузьма:
— Меня Кузьмой зовут. Бежим мы от окаянных татар. Село наше сожгли, а мы бежали в чём враг застал. И ничего прихватить не успели. Едва дошли, в пути всякие лишения испытывая.
— Что умеешь делать, Кузьма?
— Разную работу знаю. Сено косить, дрова заготавливать, за скотиной ходить. А вот землицу пахать уже не смогу, стар стал. Но огород в порядке содержать сумею. Ещё рыбацкое дело знаю, охотницкое ремесло, воинскую службу.
— Экий ты ушлый, — усмехнулся отец Алексий, — такие обычно и разбойное ремесло знают. Признавайся — поди, в молодости кистенём-то помахал вволю, а?
Дед Кузьма заметно смутился, а Егорка подумал, что Алексий, наверное, прав. Уж больно разнообразными оказались умения старика. Вот скажите — у кого из обычных людей получится без рыбацких снастей быстро поймать рыбу? Да вряд ли кто сможет, потому что никому такое умение не нужно. А вот разбойнику, который скитается по лесам, — просто необходимо. Интересно, как он всё-таки добыл ту стерлядь?
Отец Алексий заметил смущение Кузьмы, но расспрашивать ни о чём больше не стал. Видно, и впрямь много всякого народу укрывается от беды в Сергиевой обители. Мало ли, кто чем раньше занимался. Сейчас всех надо накормить да к делу приставить, чтобы от каждого польза была. А кто чем раньше занимался — не всё ли равно? Потом разберёмся, если досуг будет.
— А остальные кто?
— Это дочь Анна и внучка Варенька, отрок Егор и сестра его Дарья.
Отец Алексий внимательно посмотрел на них, задержав взгляд на Егорке:
— Отрок, по глазам вижу, настырный. Ну да ладно. Какого сословия будете?
— Вольные земледельцы мы, — ответил дед Кузьма, — а Егор с Дарьей по дороге к нам прибились.
— Это вы к нам прибились, — рассердился Егорка, — мы бы и сами по себе вышли куда надо.
Отец Алексий с внимательным прищуром глянул на него:
40
Трудник — в православии — человек, живущий при монастыре без цели принятия монашества. Трудники выполняли работу наравне с монахами, получая за это кров и пищу.
41
Надвратная икона — икона, размещаемая над воротами церкви или монастыря, а также над воротами города, крепости или частного дома.