— Так вот, — произнёс высокого роста дородный купец средних лет, — продал я голландцам восемьдесят пудов воска.
— Почём платили? — перебил его сосед, тщедушный старичок с жидкой бородкой и живым, цепким взглядом.
— Двести денег[15] за пуд. Заплатили всё сразу. Да ещё мёд, по сто пятьдесят за пуд. И вижу по глазам — рады-радёхоньки басурмане, что сделка такая у них удачная получилась. Ну, думаю, кажется, продешевил я. А как проверить? Это надо в их земли ехать, чтобы узнать, почём они мёд да воск торгуют.
— Эх, мне бы ваши годы, — снова вмешался старый купец, — я бы на месте не сидел. Следующим летом был бы в их Амстердаме. Или у аглицких немцев в Лондоне.
— Сказывают, у голландцев сейчас большая война идёт[16], — вступил в разговор самый молодой из собравшихся, — испанцы хотят их под руку своего короля привести, а те артачатся.
— Боязно так-то, — вставил своё купец, до сих пор внимательно слушавший собеседников, — они-то у себя там всё знают. Кому товар сдать, у кого взаймы взять. А мы припрёмся со своей мордой да в их калашный ряд — только потратимся да опозоримся. У нас там ни лавок, ни складов. Так и будем в порту стоять, что ли? Так ведь там и за постой судов деньги берут.
Старичок презрительно рассмеялся:
— А вот голландцы, да и другие басурмане не боятся в новые места ходить. Вон, к нам же путь по морю нашли. И выходит, что снимают пенку с нашего варенья, а мы только сидим и жалуемся, что они за наш товар настоящей цены не дают.
— Так что ж, получается, надо всё-таки за моря идти? — спросил нерешительный купец.
— А вот давай у басурманина узнаем.
Петер к тому времени съел толокно и мясо и держал в руке медный стакан, который был уже наполовину пуст.
— Слышь, Петер, как думаешь, надо нам за моря с нашим товаром ходить или нет?
Иноземец задумчиво глядел в стакан, как бы размыш-ляя — допить вино сразу или немного подождать?
— Купец, оглох, что ли?
Петер перевёл взгляд на собравшихся:
— Товар при перемещении увеличивает стоимость. Поэтому тот, кто товар перемещает, и имеет с его продажи много денег. Очень много.
— Вот и я об этом говорю! — воскликнул старый купец. — И мы, покуда не станем сами торговать за границей, настоящей прибыли и не увидим!
Тут в разговор вмешался Иван, который уже поужинал и тоже допивал своё вино:
— Пока война не закончится, никто торговать за границей не сможет. Кораблей торговых у нас нету, и построить их не на что. Какую прибыль с торговли имеем, всё царские мытари на войну забирают…
— Ну, не всю, — вставил нерешительный купец.
— Цыц! То, что нам остаётся, — смех один. Голландцы небось за такие барыши и с места не сдвинулись бы.
— Голландия — страна морская и богатеет с морской торговли, — сказал Петер, — голландцы открывают новые пути в дальние страны, и оттого их негоцианты становятся самыми богатыми и самыми уважаемыми среди купцов разных стран.
— Складно чешет басурманин! — произнёс старик. — Мы так не можем. Эх, мне бы годков сорок скинуть, я бы тряхнул мошной по заморским базарам!
— Хватит про дела заморские говорить, — перебил его Иван, — давай лучше про наш интерес.
— И впрямь, — согласился старик, — поболтали, и хватит.
— Привёз я рыбий зуб[17]. Двенадцать пудов. А ты, я слышал, обоз на Москву собираешь?
— Верно. В какую цену отдашь?
— Как и в прошлом году.
— Несподручно. Москва сгорела, денег у людей мало, всё на стройку да на войну идёт.
— Так рыбий зуб — то же золото, только морское. Долго не залежится. И в цене всегда будет.
— Так-то оно так, да если б спрос большой был, ты б его иноземцам там, у моря, продал, а не вёз в Каргополь. Скинуть бы надо.
Пока они торговались, за окном захрустел снег, дверь едва приоткрылась и в образовавшуюся щель протиснулся маленький щуплый человек, одетый в какое-то рваньё и стоптанные валяные сапоги. Оглядевшись, он заканючил прямо от дверей:
— Люди добрые, подайте божьему страннику на пропитание. Век буду Бога за вас молить.
Он подошёл к столу, за которым сидели купцы и стал нагло толкать каждого левой рукой, протягивая правую для подаяния.
— Это ещё кто такой? — спросил удивлённо Иван. — Что-то я его раньше здесь не видел.
15
Речь идёт о восьмидесятилетней войне (1568–1648 гг.) Голландии за независимость от Испании.
16
Речь идёт о восьмидесятилетней войне (1568–1648 гг.) Голландии за независимость от Испании.