И ведь почти получилось. Когда ладонь легла ему на плечо, мне показалось, что я поймала пустоту, но нет. Цзы’дариец передо мной вполне живой и настоящий.
– Мотылек!
Старший санитар выходит из полумрака коридора. Пыхтит от злости так, что скоро взорвется. На меня пыхтит. Перед офицером он вытягивает спину и глухо бормочет, что виноват. Сейчас все исправит. «Ваше Превосходство?» Почему старший санитар обращается к офицеру именно так?
– Я приказал всем оставаться в палатах! – шипит Децим, грубо схватив меня за локоть и оттаскивая обратно к двери. – Почему ты в коридоре?
А мне не до разгневанного надзирателя, я смотрю на генерала и не могу взгляд отвести. Сознание разваливается на части, не в силах принять увиденное. Может быть, не он, просто сильно похож, а я перепутала? Забыла за столько циклов. Но ведь шрам! И веснушки. Децим заталкивает меня обратно в палату прямо к испуганной Поэтессе.
– Мотылек, ты в карцер захотела?
Старший надзиратель не кричит, он «громко говорит сквозь стиснутые зубы».
– Зачем в карцер, лейтенант Вар? – спокойно спрашивает Поэтесса, пряча меня за спину. – Что такого ужасного она натворила?
– Она тыкала пальцем в генерала!
– Какого еще генерала? – фыркает мудрец.
– Нашего! Наилия Орхитуса Лара! С утра весь центр на ногах. Генерал приехал! Смотры, построения, экскурсии. У меня мозоль на языке от бесконечных рассказов. Доказываю Его Превосходству, что никакие мудрецы не психи, что у вас способности, и вы только немного странные. Пока врачи речи с трибуны толкали, генерал вышел из зала поговорить по телефону. Долго его не было, я пошел проверить, не случилось ли чего, и что увидел? Стоит наш распрекрасный Мотылек и генерала по плечу гладит!
– Вы уж определитель, лейтенант Вар, пальцем тыкает или по плечу гладит, – строго выговаривает Поэтесса.
– Да какая разница?!
– Децим.
Старший санитар замолкает и, втянув голову в плечи, оборачивается на тихий голос от двери палаты:
– Ваше Превосходство…
Генерал стоит в проеме двери и рукой показывает на считыватель:
– У тебя замок не исправен, смотри, срабатывает на меня, хотя не должен в палату пропускать. Разберись.
– Есть, – коротко отвечает лейтенант Вар и уходит из палаты. За техником, разумеется, сам он в электронных замках не разбирается. Генерал провожает его взглядом и поворачивается к нам. От стыда мне хочется прямо сейчас провалиться на первый этаж к мудрецам-единичкам. Там мне самое место. В общей плате на койке в ремнях и под препаратами. Какой же дурой я себя выставила! Настоящей сумасшедшей.
– Ваше Превосходство, – с достоинством произносит Поэтесса и слегка улыбается. Повторяю за мудрецом слабо и пискляво. Опустив взгляд, вижу только наши с ней ноги и больше ничего, а в нескольких шагах от меня стоит генерал. Один из двенадцати правителей планеты. Командующий легионами, летающий к звездам на огромных космических кораблях. Между нами не просто пропасть, а целая бездна. И я тыкала пальцами в его плечо, чтобы проверить, не померещился ли мне Его Превосходство. Трижды дура.
– Дарисса, прошу меня простить, – тихо говорит генерал, – за столь странное знакомство в коридоре.
Ощущение нереальности накрывает с головой. В углах комнаты собирается белесая дымка, а очертания предметов теряют четкость. Понимаю, что до боли вцепилась в плечи Поэтессы, только когда она с силой дергает меня за руку.
– Это вы… меня простите, – с трудом выталкиваю первое, что приходит в голову. Слабость в ногах и шага не позволяет сделать, но Поэтесса бедром выталкивает меня из-за своей спины вперед. Еще и рукой между лопаток давит для ускорения. Взгляд я по-прежнему не поднимаю, поэтому приближение генерала угадываю по звуку шагов.
– Предлагаю начать сначала, – голос у полководца красивый. Мягкий и обволакивающий. – Зовите меня без обращения. Просто Наилий. А я могу узнать ваше имя?
Рассматриваю черные носы его военных ботинок. Чистые, без единой царапины. Потом штанины форменного комбинезона, расшитые карманами по всей длине, белый ремень, складной боевой посох, бластер. Генерал вооружен всегда. Говорят, что даже дома так ходит. Поднимаю глаза до уровня груди и замираю.
– М-мотылек.
Мычу, мямлю и краснею, как переволновавшаяся на экзамене курсистка. Руки складываю за спиной в замок и борюсь с желанием уйти назад, вглубь палаты. Наверное, виновата харизма генерала, яркая и мощная, как у всех правителей, но я не могу посмотреть ему в глаза.