— Буду иметь в виду, — поборов внезапный порыв, Дениел улыбнулся и закрыл за собой дверь, над которой тоненько звякнул колокольчик. Дорогу переходил наискосок, на ходу надевая перчатки и не дожидаясь разрешающего сигнала светофора. Накрапывало все сильнее, и люди на улице торопились, не обращая на нарушителя никакого внимания. Со щелчками раскрывались зонты.
Дался ему этот перекресток. С отделением Первого Иллинойсского на Стейт-стрит все выходило в сто раз жирнее. Но это через месяц, гораздо более накладно, и вдобавок там тяжело ранят ребенка и положат девятерых полицейских, а это уже чересчур — все должно развиваться согласно плану.
Дениел обошел машину, чтобы его не было видно из кафе, открыл дверь и, пригнувшись, забрался на заднее сиденье «Доджа». Или стоило подождать до воскресного утра, когда сити-моллы и бессчетные забегаловки делают перерасчет и скидывают выручку на банковских курьеров и инкассаторов? Нет, ждать больше нельзя. Он не мог больше ждать. Перегнувшись на водительское сиденье, Дениел завел машину. Достал из бардачка маску-респиратор с обзорным моностеклом и заранее поменянным фильтром. Натянул ее на голову как раз вовремя — с западного перекрестка послышался заунывный сигнал приближающейся полицейской машины. Начинается. Да, он должен был находиться именно здесь.
Дениел улегся на заднем сиденье, расслабленно сложил руки с зажатыми в них шашками с газом на животе, закрыл глаза и стал мысленно считать в обратку, от нуля до пятнадцати. А закончив, не открывая глаз, тихо скомандовал:
— Ковш.
В кабине инкассаторского броневика стояла неимоверная духота. Остро пахло потом, ментоловым табаком и оружейной смазкой. Нудно бубнило радио. Старенький пластмассовый вентилятор изо всех сил с жужжанием перемалывал удушливый воздух рядом с приклеенной на торпеду пятнистой фигуркой Скуби-Ду, покачивающей улыбающейся мордахой на пружинке в такт движению.
— Глянь-ка, опять затягивает, — охранник-водитель приналег грудью в бронежилете на руль и посмотрел на темнеющее небо, когда броневик, эскортируемый едущим впереди полицейским джипом, остановился на светофоре. Лобовое стекло косо расчертили первые капли дождя, и водитель включил дворники, со скрипом размазавшие город в бесформенное неоновое пятно. — Что за лето такое.
— Сплошной отстой, — поддержал устроившийся рядом, жующий жвачку напарник, в больших зеркальных очках, у которого на коленях лежало помповое ружье. — До кучи осталось только продуть четвертьфинал.
— Не каркай. И так паршиво. Дочь гуляет с каким-то козлом, жена последний месяц вообще оборзела — пилит и пилит, и до пенсии как до луны. Погода вон еще. А мы в выходной нагибаться должны, хоть бы сверхурочных накинули, — водитель переключил передачу, продолжая движение за полицейской машиной по зеленому сигналу светофора к следующему перекрестку, над которым возвышался желтый «Катерпиллер» с огромным ковшом экскаватора. — А эта, пипетка… Прикинь, что вчера отмочила — папа, я татушку хочу! Да не где-нибудь, а вот здесь.
Приподнявшись и убрав руку с руля, водитель ткнул себя пальцем-сарделькой в объемистый зад.
— Полный набор неудачника, старик, как в кино прям, — сочувственно усмехнулся напарник, поправляя на коленях ружье. — А может, она уже ее набила? Проверь-ка на досуге. Мы для них давно не авторитет.
— Точно. Это все комиксы и Эм-Ти-Ви. Последние мозги засрали.
— У меня-то хоть малец подрастает. А у тебя две девицы — жуть!
— На баб вечно не хватает только двух вещей — зла и денег. Только ныть и умеют: папа се, милый то… Тьфу! Попробовали бы, как я, понагибаться, — фыркнул в ответ водитель и, не отрываясь от дороги, кивнул на перегородку за спиной. — Кстати, много там?
— Пара лямов, может, больше, не уточнял. Наше дело довезти. А что, решил лапы погреть? Тут много не навоюешь, старик, это тебе не Вегас.
— Да и я не Элвис.
Охранники дружно рассмеялись. Часть улицы, огороженная «зебрами» с оранжевыми мигалками, на которой суетились рабочие в ярких жилетках, приближалась.
— Вон, опять что-то разрыли. Кроты, м-мать.
— Во-во. Ремонтникам только дай волю в грязи покопаться. Делать народу нечего. Льют из пустого в порожнее, а потом мы все разводим руками и дружно удивляемся, куда это налоги текут. Прибавь-ка, — напарник поторопил водителя, увидев, как на приближающемся перекрестке замигали светофоры, сигнализируя о скором прекращении движения. — Успеем проскочить, а то так и до обеда ехать можно. Я жрать хочу.