— Эй! Какой милый вампир. Отсоси моей кровушки! — на мне повисла девка в черных лохмотьях и жарко прошептала в ухо, — Или тебе отсосать?
В штанах тут же стало тесно. Да мать вашу! В ушах зашумело. Я скинул с плеча навязчивые руки. Она зашипела за спиной недовольной кошкой. Только что когтями не полоснула. Маша была уже близко. Еще ближе, еще. Мой противник меня обгонял. Я поднажал.
— Сладкий, — мне в лицо врезались пухлые губы рандомной телки, обдав клубнично-водочным выхлопом.
О да, я готов был на нее накинуться. В штанах запульсировал зверь, требуя законной добычи. И все же я толкнул ее на своего врага. Он уже почти коснулся Маши, но улетел в сторону, уносимой клубнично-водочным наслаждением. Наконец, мои трясущиеся пальцы сомкнулись на тонком запястье Маши. Я упрямо потянул ее в тень колонн у стены. И все! Меня накрыло с головой. Меня бы и без всякого экстази накрыло. Ее нежная кожа, запах ее духов, ее глаза, ее огненные волосы, ее мягкие губы, — я даже ой сказать не успел.
И очнулся, налетев спиной на стену. По губам прошлась легкая вуаль и повисла на носу, зацепившись за полумаску. Чертова паутина! Она тут повсюду. Бутафорская или настоящая — один хрен!
— Маша!
Ее туфли стучали каблуками, удаляясь от меня. Я предпринял попытку встать на ноги. Попытка с треском провалилась. В прямом смысле. Захватив с собой полотно паутины, я повалился на пол. Ощутил взрыв боли в штанах. Там трещало и искрило от напряжения. Ну, хоть один хороший знак. Значит, я ее просто напугал напором. Не более.
— Тебе помочь, смертный?
Я воззрился на высокую фигуру, закутанную в черный плащ. Над его головой чернело очертание косы.
— Какой я тебе смертный! Я вампир! — проскрежетал я, поднимаясь, — Очень злой вампир! С дороги!
— Круть! — восхитился смерть и шагнул в сторону.
Я ринулся вслед за Машей. Только бы она не налетела на своего врага. Только бы он не успел сделать с ней то, что задумал! Черт! Ну как же не вовремя меня решили порадовать за счет заведения!
Я вылетел в длинный, полутемный коридор. Народу тут было немного, но все равно достаточно, чтобы затеряться одной худенькой девушке. Я поискал глазами остроконечную шляпу.
— Маша! — это донеслось с лестницы. Ее окликнула Эльза. Я ломанулся в ту сторону. И выскочив на террасу перед ступеньками увидал ее, стремительно выходящую на улицу.
Уже лучше. На улице меньше народа. Там я ее точно догоню. А если она возьмет такси и сразу же поедет домой, так и вообще отлично. Пусть закроется в своей комнате и не выходит, пока я не прочищу свой организм и не приду к ней с разговором в человеческом обличие. К утру мне станет лучше.
Я побежал вниз по ступенькам.
— Эй! Грубиян! — я не хотел толкать Эльзу, но извиняться не стал. Пусть пока не знает, что я в Оксфорде.
Ночь накинулась на меня влажным ветром. Организм, окрыленный амфетамином, расплылся в счастливой улыбке. О да, сейчас меня радовало абсолютно все. И все казалось глупым. Такое себе сочетание. Маша уже вышла за кованые ворота и устремилась вдоль по улице. Не стала ждать такси, пошла пешком. Значит, пойдем вместе. Я прибавил шагу. И тут тротуар с ее стороны озарился тяжелым желтым светом. Словно автомобиль возник из ночи, выпрыгнул из разверзшихся ворот ада. Кто-то истерично вскрикнул, закричали сразу несколько девчонок, взвизгнули тормоза. Потом глухой удар. Я замер, не в силах пошевелиться. Сердце бухало в груди, отдаваясь в горле, в висках, в носу.