— Тебя не так-то просто увидеть тут… — Он ухмыльнулся, — Нарочно прячешься?
Он угадал. Именно этим я и занималась всю неделю. Мне было физически больно видеть его. Особенно в компании с Лизи. Когда он приобнимал ее, улыбался ей, шептал что-то на ушко. Каждый раз за завтраком они ворковали как голубки. А потом уходили к ней в комнату с загадочным видом. Или уезжали из дома вдвоем в неизвестном направлении. Всякий раз при виде этой парочки у меня тело сводило, словно по нему пропускали электрический разряд. Но разве я могу ему признаться? На что это будет похоже? Впрочем, ему и не нужны мои жалкие объяснения. Похоже, он уже все для себя решил. Он отлепился от стены и шагнул ко мне, едва не упав по дороге. Я замерла, не зная, что делать. Надо бы бежать по-хорошему. Но ноги приросли к полу. Я постаралась выглядеть несломленной — выпрямила спину, хотя и так уже стояла навытяжку. Позвонки хрустнули.
— Маленькая, упрямая девчонка!
Ну вот, теперь мне точно не сбежать. Он схватил меня за руку и потянул на себя.
— Пусти! Пожалуйста, — пискнула уже в его широкую грудь, в которой неровно бухало сердце.
Ему тоже не хватало воздуха.
— А если нет? — его шепот у самого уха разогнал по телу волну мурашек.
Я вцепилась в его свитер пальцами, чтобы не упасть. И тут же раскаялась, потому что услышала его смешок. О да, прекрасно!
— Хочешь собрать всю коллекцию, детка? Что ж, я не против! К тебе или ко мне? В конце концов, я хотел бы знать, от чего отказался. Стоило оно того, а?
— Марко! — я попыталась вырваться, но свободной рукой он держал меня крепко за талию. И несмотря на мои конвульсии в его объятиях, спокойно сделал глоток из бокала, — Прекрати! Ты пьян!
— О да, малышка. Я чертовски пьян. И хочу напиться еще больше. Чтобы уже не болело. Я ведь, знаешь ли, не железный. Хотя со стороны и не скажешь, правда?
Я замерла. Подняла голову и заставила себя отыскать его взгляд. В его потемневших до синевы глазах плескалось столько чувств. Отчаяние, злость и еще что-то… Как тогда за трибуной на стадионе Поло, словно он на мгновение приоткрыл забрало шлема, и за холодной сталью мне удалось увидеть живую душу, раздираемую чувствами и противоречиями.
Пальцы его вдавились мне под ребра. Я охнула.
— Пусти! Мне больно! Ага, сейчас! Он со всей силы впечатал меня в себя. А губы его уже щекотали шею чуть ниже уха.
— Как вкусно ты пахнешь, Маша…
У меня закружилась голова. Не в силах бороться, я закрыла глаза, чуть откинув голову и подставляя ему себя. Я тоже не железная. Несмотря на то, что трезвая и испуганная до чертиков. Что дальше?
— Ты такая… такая…
Губы его скользили ниже, прихватывали нежную кожу, оставляя на ней горячий, пульсирующий след.
— Какая же ты испорченная дрянь!
Я вздрогнула. Попыталась отстраниться, но он не пустил. Прижал еще крепче.
— Я так хочу тебя… так…
Каждое его слово жгло в самое сердце. Каждый легкий поцелуй заставлял конвульсивно вздрагивать всем телом.
Неужели это происходит с нами? Здесь, в доме его девушки, когда этажом выше мирно спит мой парень? Этого не должно быть, это ужасно, гадко, неправильно… и так прекрасно. Я не могла себя заставить прекратить эту пытку. Потому что он прав. Я дрянь! И я тоже хочу его. Хочу так, что у меня подкашиваются колени, а губы саднит от предвкушения поцелуя.
— Двуличная, лживая девочка!
Его шепот проникал за тугой ворот теплой пижамы. Дальше пути ему не было. Слишком толстая ткань, словно костюм космонавта. Он чертыхнулся и поменял тактику.
— Марко, пожалуйста!
Его ладонь поползла под кофтой вверх по спине. Замерла, на секунду, а потом заскользила вниз с той же неукротимой неизбежностью.
— Нет, не надо!
Но он уже преодолел резинку штанов, и спустился ниже.
— Ты ведь помнишь все. Помнишь! — наши дыхания смешивались в одно. Губы его касались моих, разжигая во мне пожар невесомыми ласками. Его рука ласкала уверенно, по-хозяйски. И мое тело потянулось к нему, еще ближе, еще… Между ног заныло от желания.
— Ты помнишь, хотя и делаешь вид, что все забыла. Но нет, я чувствую тебя, Маша. Ты помнишь каждый наш поцелуй в баре, и в такси, и в лифте, и в том грязном клубе за колонной.
Тело мое похотливо льнуло к нему, и я ничего не могла с этим поделать. Да, я все помнила. Слишком хорошо, чтобы найти в себе силы сопротивляться. Нет, мне его не победить.
— И что? Кто из нас лучше, а? Ал тебе больше нравится? Или тебе плевать? Просто он удобнее.