Дьявол, и надо же было встретить её сегодня опять! Что это — происки лукавого или какой-то знак свыше? Вспоминая тепло мягких девичьих губ, Бен пришёл к выводу, что это всё же судьба. Похоже, Цветочек была его счастливым талисманом, потому что и в первом, и во втором случае побег благодаря её «соучастию» оказался удачным.
Через час Бенджамин так уже не думал. Пока он отходил от сумасшедшей гонки, холод в контейнере был даже приятен. Но как только тело остыло, а взмокшая одежда никак не выполняла согревающие функции, парень понял, что если не будет двигаться, то до космопорта заработает себе пневмонию. Причём двигаться нужно так, чтобы не создавать шума, иначе контейнер могут перепроверить при погрузке на спэйс.
На ум Бену пришли только отжимания и приседания, чем он благополучно и занялся, чередуя одно с другим практически до изнеможения.
И отвлёкся он от этого занятия, только когда почувствовал, что контейнер, в котором он ехал, остановился, а затем на его крышу с грохотом опустились магнитные держатели.
Затаившись, словно мышь, Бен на всякий случай влез внутрь туши с нарушенной упаковкой и с замиранием сердца стал прислушиваться к тому, что происходит снаружи. Контейнер внезапно чуть дёрнулся, а затем начал медленно двигаться вверх, явно в грузовой отсек спэйса.
От этого ощущения временной невесомости у Бенджамина случился приступ неконтролируемой эйфории. Само предвкушение того, что впервые в жизни он окажется на межгалактическом звездолёте и покинет пределы ненавистной ему планеты, было круче реализации самой мечты.
Окрылённый этой мыслью, он даже не думал о том, куда подастся дальше и что будет делать.
Освоенный несколько тысячелетий назад космос манил парня, обещая жизнь яркую, интересную, полную приключений и неординарных событий. И в ней не было места сомнениям и страхам.
Одно Бенджамин знал точно: он будет летать! И на пути к этой мечте его уже никто не остановит.
Прошло ещё около часа, прежде чем за стенами убежища, в котором прятался Бен, послышались звуки, щёлкнули механические замки, и дверь контейнера шумно отъехала в сторону.
Свет фонарика, словно лазер, прорезал темноту холодильника, и тут же послышался густой мужской бас:
— Есть кто живой?
Бен настороженно замер, опасаясь какой-то подставы, а пока он думал, ответить или нет, мужик прогудел снова:
— Эй, как тебя там… Я забыл имя, которое мне назвал Ниро. Вылезай давай! Свои!
Облегчённо выдохнув, Бен отодвинул край упаковки и выпрыгнул из туши.
Луч света мгновенно переместился на его лицо, вынуждая прикрыться ладонью.
— Похож! — буркнул мужчина, опустил руку с фонариком и кивнул: — Выходи!
На выходе мужчина протянул Бенджамину документы, которые для него подготовил и передал Бейлз, и негромко хмыкнул:
— Не знаю, как тебя звали раньше, но твоё новое имя мне нравится. Я Максимус.
Бен перевёл взгляд со своего паспорта на здоровенного лысого дядьку, приветственно протягивающего ему руку, и широко улыбнулся:
— Хок. Я Хок Бернс.
— Ну, добро пожаловать, Хок Бернс, на межгалактический спэйс «Vortex». И неплохо было бы, если бы ты рассчитался за свой вояж прямо сейчас.
— Да, конечно, — Бен тут же полез в карман стрэков за флэтпадом и спросил: — Сколько кредитов и куда я должен перевести?
— Какие на хрен кредиты? — у Максимуса вытянулось лицо, и на лбу его словно отполированной лысой башки появились крупные складки. — Где обещанный товар?
Товар? В затылке Бена кольнуло, и тут же возникло то неловкое ощущение, словно тебя уже женили, а ты еще не в курсе.
— А какой должен быть товар? — осторожно поинтересовался он.
— Ты что, издеваешься? — рявкнул Максимус. — Где изотоп?
— Какой изотоп? — осторожно отодвинулся от звереющего мужика Бен.
— 257 изотоп клобидиума?
После услышанного Бену стало жарко и как-то сразу захотелось обратно вернуться в холодильник с мясом. 257 изотоп клобидиума был одним из самых дорогих и востребованных. Он применялся в научных исследованиях, в медицине, при поиске запасов золота и нефти в недрах земли, а энергия одного грамма материала могла заменить энергию атомного реактора. Стоимость изотопа на межгалактическом рынке за грамм была запредельной. И вот сейчас от Бена требовали отдать то, что он и в глаза-то никогда не видел.
— А ну, выворачивай карманы! — двинулся на Бена Максимус, но ухватив за лацканы куртки, внезапно брезгливо поморщился: — Слышь, пацан… А чем это от тебя пахнет?