Недомерок на это только нервно заморгал белёсыми ресницами.
– Что, хотите посмотреть это самое оружие, господа? – спросил я, упреждая его дальнейшие возможные вопросы, и якобы охотно достал тяжёлый «Маузер» из кобуры. – Действительно интересная машинка, господа. Перед тем как отправиться в Индокитай, непосредственно у Gebruder Mauser und Cie выписал по каталогу, с самой оружейной фабрики братьев Маузер в Оберндорфе…
Майский и Зиновьев, сразу же оставив в покое рекомендательные письма (их я сразу же убрал обратно в сумку), начали, словно малые дети (вот во все времена так: дай взрослому мужику в руки ствол – и он тут же превратится в дошкольника!), играться тяжёлым угловатым пистолетом, оценивающе взвешивая его в руках и целясь в окно, потолок и углы кабинета. Правда, никаких случайных выстрелов всё-таки не последовало – как-никак, оба были людьми военными и с общим устройством такого пистолета, видимо, были знакомы. В руках раньше, возможно, и не держали, но рекламу разных там оружейных фирм с рисунками и схемами тогдашние господа офицеры явно почитывали.
Фон Пыхте-Скебиносс наблюдал за ними с явным неодобрением. Он явно не разделял их любопытства. Всё-таки какой-то неприятный он был, эта чухна белоглазая. А что, если…
– Да, вот что у меня ещё есть! – сказал я и, достав из внутреннего кармана кителя «лжебраунинг из будущего», сунул его в руку мелкому баронишке, пока два других офицера были плотно заняты «Маузером». – Пожалуйста, господин барон, если вам интересно!
Тот практически шарахнулся от меня, как-то брезгливо взял браунинг, неумело повертел его в руках, прочитал украшавшую пистолет фирменную надпись «Fabrique Nationale D’armes De Guerre Herstal Belgioue Browning’s Patent-Depose» и немедленно вернул «Гипф» мне обратно. И при этом, что характерно, не умер. Выходит, назвиздели дорогие работодатели? Ладно, я им это ещё припомню…
Так или иначе, я поспешил убрать свой второй ствол обратно в карман, поскольку причинять вред этим Майскому и Зиновьеву в мои планы пока не входило. Да они на этот несолидный шпалер особого внимания и не обратили.
– Занятная вещица, – сказал флотский лейтенант, наконец возвращая мне «Маузер», и с несколько завистливой интонацией уточнил: – Дорогая, наверное?
– В оружейных магазинах Санкт-Петербурга выписать примерно такой пистолет по фирменному каталогу стоит более ста рублей.
– О, да вы и в Санкт-Петербурге были? – встрепенулся Майский.
– Ну разумеется, господа. А откуда, по-вашему, у меня взялись эти рекомендательные письма? Только я там побывал довольно давно, без малого три месяца тому назад.
Повисла пауза.
– Вот что, – сказал наконец подпоручик Майский. – Вам ведь, наверное, надо бы сообщить о своём прибытии. Вы же военный корреспондент?
– Ну можно сказать и так. Кстати, господа, а местная газета «Новый край» ещё выходит?
– Увы. Какой там! Тут недавно проблемы с провизией начались, уж какие при таком раскладе газеты! – ответил на это Майский.
Прибалтийский недобарончик при этом посмотрел на него как-то неодобрительно (такое впечатление, что он решил, будто подпоручик поднимает панику), а Майский продолжал:
– Если вы военный корреспондент, то вам, вероятно, потребуется пропуск на передовые позиции, а значит, следует обратиться к кому-то из командования: к коменданту крепости генерал-лейтенанту Смирнову, начальнику сухопутной обороны генерал-майору Кондратенко, а лучше всего – к начальнику Квантунского укреплённого района генерал-лейтенанту Стесселю. Только тут я затрудняюсь посоветовать вам что-то конкретное. Если я просто доложу о вас по команде, это будет сплошная бессмысленная писанина и на это уйдёт несколько дней. И вот незадача – сегодня воскресенье…
Чувствовалось, что писать (а особенно всякие там официальные бумаженции) – это вообще не его. А в остальном он был абсолютно прав: главный по должности тут всё-таки практически не посещавший передовую Стессель, и персонам вроде меня обращаться по всем вопросам надо именно к нему. Хотя для меня лучше всего как можно дольше оставаться на положении «облака в штанах», то есть лица, не занесённого ни в какие бумаги…
– И что с того? – спросил я, в очередной раз кося под дурака. При этом прекрасно понимая, что времена на дворе степенно-неторопливые и, несмотря на войну, те господа офицеры, которые не торчат посредственно в окопах и на бастионах, проводят выходные дома, в кругу семьи. Раз уж есть такая возможность. А семьи в Порт-Артур до начала войны успели привезти многие господа офицеры…