- Пустите, гады! Уйдите от меня! Уйдите! Ма-ма!!!
"Ну, ладно, мальчики, повеселились и будет", - бормочу я себе под нос, врываясь в соседнее помещение.
Боевики, видимо, сидели на кроватях, которые так и остались откинутыми. В центре четверо в кожаных куртках, склонившись над девушкой, держали ее за руки и за ноги, распяв на полу. Платье на ней задрано. Между девичьих бедер стоит на коленях спиной ко мне бугай в клетчатой рубашке и джинсах. Рывком своих мощных лап он раздирает на девушке колготки и трусики. Приятели следят.
Щелчок предохранителя "бизона", и стриженые головы одна за другой разлетаются, как спелые арбузы. Михалыч откатывается к стене и замирает, вжимаясь в пол и закрывая голову руками.
Девушка, векочив на ноги, несется ко мне с безумными от ужаса глазами. Она смотрит на меня, потом резко оборачивается, и взгляд ее падает на кровать, где рядом с коричневым пиджаком лежит пистолет Макарова. Девушка бросается к оружию. Я не удерживаю ее. Схватив пистолет, она довольно умело сбрасывает предохранитель, резко передергивает затвор. На пол летит патрон, который был до этого в стволе. Девчонка не теряет времени на проверку. Следующий "масленок" уже в казеннике. До Михалыча три шага - девушка целится в него.
- Смотри, гад, на меня! - говорит она спокойным голосом.
Тот поднимает голову. Вижу, что мужику становится довольно хреново от того, что он видит. Приподнявшись, он упирается спиной в стену и вытягивает руку в направлении девушки. Меня он, кажется, не замечает.
- Ты че? Да все нормально, дуреха! Я же пошутил! - хрипит он срывающимся голосом.
Гремит выстрел. Михалыч с изумлением смотрит, как у него на животе расплывается темно-алое пятно.
- Смотри на меня! - требует девчонка. Михалыч поднимает голову. Изо рта его уже течет кровь.
Еще один выстрел, и снова в живот.
- Что ж ты делаешь? - хрипит Михалыч, на губах у него лопаются розовые пузыри.
Три выстрела подряд. Грудь Михалыча залита кровью. Все помещение уже провоняло сгоревшим порохом.
"Хль-хль-хль", - издает Михалыч звуки, отрыгивая кровь и заваливаясь на бок, дергает ногами, выгибаясь в агонии.
Девчонка подходит к Михалычу почти вплотную и разряжает весь остаток магазина ему в голову. Звинькают, рикошетя, пули, пробив голову и ударяясь о бетонный пол. Воцаряется тишина. Девушка, нагнувшись, сдирает с ног остатки колготок и подбирает с пола разорванные трусики. Я стою, опустив "бизон", и про себя удивляюсь ее спокойствию. Подойдя ко мне, она произносит тихо:
- Спасибо. Нам нужно уходить...
Пистолет с ушедшим на стопор затвором она продолжает сжимать в правой руке, а трусики-в левой. Выходим в коридор. Я веду ее тем же путем, каким пришел сюда.
- Подожди, - говорит она, останавливаясь.
Поворачиваюсь к ней. Глаза у нее закатываются, и я еле успеваю ее подхватить. Девчонка "улетела" в глубокий обморок. Разряженный пистолет выпадает у нее из руки и с гулким стуком ударяется о бетон. "Вот теперь порядок, теперь норма", - говорю я мысленно, опускаясь на колено и поддерживая девушку. Даже я, видавший всякое, был ошарашен тем, с каким хладнокровием юная леди расстреляла матерого бандита. Как будто она только этим всю жизнь и занималась... Но обморок ставит все на свои места. Страх и ненависть толкнули ее на решительные действия, но вот опасность миновала, и передо мной обычная слабая женщина. Прячу пистолет и обрывки одежды в рюкзак и жду, когда она придет в себя.
Теперь я могу ее рассмотреть. Это невысокая, но идеально сложенная блондинка с длинными распущенными волосами. Зеленое, с блестками, платье выгодно оттеняет восхитительный загар, покрывающий ее шелковистую кожу. Аккуратно рукавом стираю брызги крови с ее лица.
Девушка начинает приходить в себя. Через минуту она уже полностью отдает себе отчет в том, что произошло.
- Я убила его?
Голос у нее мягкий и глубокий.
- Лично у меня на этот счет нет никаких сомнений, - говорю ей, слегка усмехаясь. - Вы все сделали правильно.
Девушка грустно качает головой и опускает глаза.
- Это ужасно... - тихо произносит она.
- Ерунда, не берите в голову, - пытаюсь ее ободрить. - Во всяком случае, они бы с вами не церемонились, а выйти отсюда живой и невредимой шансов у вас практически не было.
- Я понимаю это... Но все равно мне очень тяжело.
- Пройдет... Нам нужно уходить отсюда, - серьезно говорю ей. - Могут вернуться те, посланные к вашему дяде или кем он там вам приходится...
Девушка кивает:
- Да. У меня из родственников здесь только мой дядя. Я уже полгода как уехала из Москвы и живу здесь...
- Как вас зовут? - прерываю ее.
- Анжела...
- Давайте так, Анжела... Вы помните, откуда вас привели сюда?
Девушка кивает и с моей помощью поднимается на ноги.
- Да, помню. Но... Я не хочу туда возвращаться. - Она с отвращением смотрит на дверной проем, откуда льется тусклый свет. Я ее прекрасно понимаю, но нам нужно идти именно в ту сторону, откуда в любой момент могут появиться посланцы уже несуществующего главаря.
- Мы можем пройти этим ходом... - показываю рукой на темнеющий тоннель впереди.
- Что вы хотите сделать? - спрашивает она, пристально глядя на свои руки, как будто видит их в первый раз в жизни. Этими руками она только что убила человека...
- Вернутся те, кого он посылал... - объясняю я, - а вас там нет...
Анжела смотрит на меня с ужасом:
- Вы и их собираетесь тоже?.. - не договаривает она.
- А вам бы хотелось, чтобы они снова попытались вас изнасиловать?
Анжела гадливо морщится.
- Никогда! - вырывается у нее, и я вижу, что она ищет взглядом пистолет. Усмехаюсь.
- Тогда пойдемте, - говорю я твердо и достаю фонарик.
Идем по темному тоннелю, который круто забирает вправо. Метров через двадцать повернув влево, вижу впереди слабый свет. Анжела молча идет со мной рядом.
- Кто вы? - вдруг спрашивает она негромко.
Каблучки ее туфель предательски цокают на все подземелье.
- Наверно, это сейчас не так и важно. Для вас я тот человек, который оказался в нужное время в нужном месте...
Девушка молча обдумывает мой уклончивый ответ. Входим в освещенную часть тоннеля.
- Кажется, нам нужно вон туда, - показывает она рукой вперед. - Сначала будет поворот налево, а потом долгий подъем... но он пологий. Потом два шлюза и - выход на улицу через какой-то то ли склад старый, то ли ангар, но пустой... Я не поняла, там темно было...