Разве ему объяснишь, что за годы жизни со Збирайдой она давно уже пришла к выводу, что нужно дать мужчинам возможность удовлетворить любовное любопытство, и их страсть в большинстве случаев тут же угасает.
Генрих с улыбкой ссадил с колен Куни. Он собирался уезжать.
- Вечером меня не будет, назначен совет. Матиаш Корвин вновь начал активные военные действия против Фридриха. Как нам вести себя в такой ситуации? Прения могут затянуться далеко за полночь, поэтому не жди и укладывайся спать.
- Беспокойный государь! Не люблю венгров,- сказала Хеленка, но мысли её уже были далеко - там, где на краю Черного леса возвышался замок Збирайды.
Выходит, что зря она написала то письмо. Нехорошо получилось…
А на слова маркграфа Хеленка и внимания не обратила. Сколько раз он, утверждая, что будет спать во дворце, заваливался на рассвете, признаваясь, что не может без неё уснуть. И тут же затихал в блаженном покое, устроившись на пышной груди любовницы. Но Генрих был не доволен, если заставал фаворитку спящей, поэтому ночи, когда он обещал не приезжать, Хеленка проводила без сна. Благо, тем для раздумий у неё было великое множество.
Прибыл маркграф уже около трех часов ночи, злой и взвинченный.
- Мне придется присоединиться к Корвину,- разъяренно срывал с себя одежду Генрих,- но нам не выгодна эта война, слишком близко находятся владения Габсбургов. В случае неудачи мы пострадаем больше всех!
- Всё уладится, дорогой,- она нежно обняла его напряженное тело и притянула к себе,- отдохни, завтра всё покажется не столь уж страшным….
Тот хотел сказать что-то резкое, но, прильнув головой к пышным полушариям грудей, сразу же крепко заснул. Хеленка, стараясь дышать через раз, застыла в неудобной позе, нежно поглаживая коротко стриженные, густые кудри. Она его очень любила, и могла часами смотреть на расслабленное во сне лицо, морщинки вокруг глаз, на тонкий профиль и впалость щек. Впервые в жизни Хелена была абсолютно счастлива. И только неприятности с семейством Збирайдов диссонансом врывались в её столь старательно взлелеянный мирок любви к Генриху.
ЧЕРНЫЙ ЛЕС.
Збирайда несколько раз перечитал письмо Хеленки.
Надо же, она ему все-таки написала. Сколько раз кричала в гневе, что между ними всё кончено, но это письмо подтверждало обратное. Проблемы его семьи по-прежнему волновали бывшую экономку. И правильно! Не чужие они - двадцать лет из жизни не выкинешь, только потому, что этот вонючий хорек Генрих вздумал её соблазнить. Но на этом, собственно, и заканчивались хорошие стороны её послания.
Что же ему теперь делать с Еленой? Збирайду до бешенства доводила сама мысль, что Генрих, оказывается, не только отобрал у него Хеленку, но ещё и растлил младшую дочь.
Он только-только облегченно перевел дыхание, что Еленка не сгинула бесследно, а вышла замуж за барона фон Валленберга, и, наконец-то, он перестанет седеть, думая о ней день и ночь, как младшая дочь вновь преподнесла ему сюрприз. Радуйся отец! Она теперь вновь рвется в постель к маркграфу, чтобы и дальше позорить его на всё маркграфство. Люди, наверное, уже в спину ему плюют, сплетничая, что за всю историю Моравии ни из одного дома не выходило такого количества маркграфских шлюх!
Всю ночь не спал Збирайда. Как поступить, какого черта муж, вообще, выпустил Еленку из дома? Надо срочно выезжать в Брно, чтобы на месте поучить блудную дочь, как следует блюсти мужнину честь. Будь Хеленка, как и раньше рядом, они бы обсудили с ней эту ситуацию, и, глядишь, сообща придумали что-нибудь дельное, но под боком спала беременная Анна. И какой совет она могла ему дать?
За эти годы он привык к своей супруге и даже в какой-то степени начал с ней считаться.
Баронесса оказалась женщиной умной - научилась с ним ладить, и с замковым хозяйством справлялась не хуже прежней экономки. И всё же… она не была Хеленкой, и красота, молодость, страстность ничего в этом деле не решали.
Вот так они и жили. Не сказать, чтобы хуже других, но тоска не отпускала пана Ирджиха, поэтому его часто тянуло в Брно, чтобы хоть издали посмотреть на бывшую рабыню. Он ждал, напряженно и терпеливо ждал, когда Хеленка, наконец-то, надоест Генриху, и он покинет женщину. Но годы шли, фаворитка родила маркграфу дочь, была беременна вновь, и вот теперь это письмо.