— Ты совсем ненормальный? — спокойным голосом произнесла девушка. — Чего задумал?
Тварь знала, что не стоит обращать внимание на скулеж потерявшей рассудок жертвы. Предсмертные крики всегда одинаковы. Оборотень сделал еще два шажка назад, примеряясь к ширине дорожки. Смущало только одно. Почему жертва не бежит? Когда ловишь их при бегстве, мясо становится вкуснее, пропитываясь эманациями страха. Из пасти вырвался рык. Быть может, испуг тоже поможет?
— Ну, смотри, ты сам напросился, — сказала девушка, сложила купол зонта и бросила его рядом.
Дождь, словно поняв, что преград больше нет, с азартом молодого любовника принялся ласкать голое тело под тонким длинным плащом. Холодные струи потекли по обнаженной коже, сразу заставив ее пойти мурашками. Казалось, именно этого дождь и ждал. Он вдруг с удвоенной силой полил с неба, стараясь коснуться всего, до чего сможет дотянуться. Девушка фыркнула и встряхнула руками.
Оборотень не обратил на это никакого внимания. Весовые категории были слишком разными, чтобы его смутило хоть что-то. Присев на задние лапы, он издал протяжный вой и ринулся вперед. Короткий разбег и прыжок.
Мокрые ладони девушки вдруг окутались теплым желтым светом, вмиг превратившимся в длинный белый клинок, полыхающий по краям багровыми отсветами. Она легко и плавно шагнула влево, пропуская мимо себя растянувшееся в прыжке серое обросшее короткой шерстью тело. В последний момент тело, поняв свою оплошность, смешно засучило лапками, словно пытаясь отменить прыжок и, игнорируя все законы инерции, вернуться в ту точку, где оно находилось за пару секунд до этого момента. Быстрым коротким взмахом девушка отсекла ненужное. Голова оборотня покатилась по траве, на глазах становясь человеческой. Тело рухнуло на дорожку, так и не долетев до спасительного газона. Едва коснувшись асфальта, оно задергалось, словно через него пропустили ток, а через секунду замерло, как только вновь стало телом молодого парня атлетического телосложения.
Девушка скосила глаза на то, что было у тела ниже пояса, и грустно вздохнула. Взглянула на красивое лицо с правильными аристократическими чертами и повторила свой вздох.
— Вот же черт мохнатый, нет чтоб человеком подкатить. Я б с тобой зажгла. Совсем распоясались, не дают на шабаш спокойно сходить.
Еще миг в ее серых глазах были видны отсветы багрового пламени, затем они исчезли вместе с белым клинком. Девушка поправила расстегнувшийся во время короткого боя плащ. Взглянула на свою обнаженную грудь с набухшими сосками и снова грустно вздохнула.
— Такой экземпляр испортила, — сказала она, еще раз окинув взглядом лежащее на спине тело.
Застегнув плащ на все пуговицы, она наклонилась и подняла зонтик. Погрозила пальчиком совсем распоясавшемуся дождю и раскрыла черный тканевый купол над головой. Дождь моментально сбавил обороты и пошел с привычной ему силой, поняв, что непробиваемая преграда снова вернулась.
Проходя мимо обезглавленного тела, девушка легонько с обидой пнула его под зад и, сделав короткий пасс рукой, продолжила путь. За ее спиной тело вспыхнуло теплым желтым огнем и исчезло вместе с непутевой головой.
Девушка дошла до ближайшего фонаря и оглянулась. Не работали два предыдущих светильника. Место было такое, что дорожка поворачивала с обеих сторон, уходя за близко стоящие деревья. Если бы она раньше заметила столь подходящее место для засады, то, возможно, смогла бы что-то сделать. Хотя бы быть наготове. А еще лучше убедить упертого и тупого, но очень сексуального парня не нападать на нее.
Она представила, как они вместе идут под зонтом по мокрой отражающей деревья дорожке. Как в круглых мелких лужицах расплываются желтые отсветы фонарей. Как он сильной крепкой рукой берет ее под руку и ведет вперед. Нет, лучше она его ведет к себе. А поднимаясь в лифте, он берет ее сильной и крепкой рукой под попу и привлекает к себе. Она смеется и целует его в тонкие аристократические губы и обвивает руки вокруг его могучей шеи. Они целуются, пока лифт едет до седьмого этажа. Вместе заходят к ней домой, и она избавляется от мокрой прилипающей к телу одежды и стаскивает с него все, что на нем надето. Прижимается к его телу своим и так стоит.