– О чем вы говорите, магистр? Какая желчь броненосца?
Кэссим снисходительно усмехнулся.
– Серьезно? Неужели вы думаете, что я, зная вас с Риком целых девять лет, не узнаю отпечатки магии собственных учеников? С личностью третьего участника этого происшествия возникла небольшая заминка, но, зная, что вы с Джетой неразлучны, думаю, я не ошибся в своем предположении.
Я почувствовала, как по спине пробежал холодок, а в горле пересохло. Против таких очевидных доказательств возразить было нечего. Что теперь с нами сделают? Какое вообще существует наказание за подобный поступок? Нас лишат стипендии? Отчислят? Посадят в тюрьму? Отлучат от магии? От страха у меня сбилось дыхание.
– Успокойтесь, Эрси, – магистр сгреб со стола свои бумаги, – на первый раз обойдемся обещанием, что впредь вы будете умнее. Алхимикам я ничего не сказал. Не потому, что я добренький наставник, и не потому, что магистр Ларрел, пользуясь своей близкой дружбой с ректором, постоянно занимает мою аудиторию, а меня отправляет вести занятия в подвал. Дует ему, видите ли, – Кэссим так сильно сжал свитки, словно воображал на их месте шею несчастного Ларрела. – Просто вы не первые и не последние ученики, которые стремятся удовлетворить свое любопытство и ставят эксперименты, подчас переоценивая свои силы. Я и сам, когда учился здесь...
Смущенно кашлянув, преподаватель оборвал сам себя, осознав, что едва не сказал слишком много.
– Вам пора на занятия, колокол вот-вот прозвонит, – Кэссим направился к двери, но у самого выхода обернулся. – Я не собираюсь покрывать все ваши проделки, Эрси. В следующий раз будете беседовать уже не со мной, а с ректором. Так что, пожалуйста, приложите усилия, чтобы этого следующего раза не было.
Магистр вышел, оставив меня в растерянности обдумывать услышанное.
*
Остаток дня пролетел незаметно. По моим наблюдениям, так всегда бывает в последний день перед каникулами. Казалось, только что мы сдавали зачет по боевой магии, а вот уже последний в этом году семинар по истории магии, снова общий для нашего факультета и факультета Магического правопорядка, где училась Джета. Она готовилась стать Стражем, воином и защитником. Этот факультет всегда считался самым престижным, и попасть на него было практически невозможно. Я в свое время пыталась, но мне не хватило двух баллов для поступления. Зато на факультет Борьбы с нежитью и магическими порождениями я прошла с легкостью. Пусть работа Охотника тяжелая, грязная, иногда просто неблагодарная и не такая элитная, как у Стражей, но и я не кисейная барышня. Я не боюсь трудностей.
Едва дождавшись своей очереди и отчитавшись перед магистром Ретаром, я тут же поведала подруге о невиданной доброте Кэссима.
– Да, на него это не похоже, – Джета педантично складывала страницы конспектов по истории магии. Насколько я знала, она хранила их все, начиная с первого курса, на случай, вдруг что-то неожиданно пригодится. – Наверное, просто не хочет заморачиваться в последний учебный день. Нас же нужно еще наказать, а на это нужно время и силы. Деканы тоже устали и хотят в отпуск. Кстати, ты не забыла про вечеринку?
– До нее еще целая стража, – отмахнулась я. – Я хотела зайти в нашу комнату, отнести вещи.
– Захвати мои конспекты, – попросила Джета. – Мне еще нужно поговорить с магистром Рэндаллом о курсовой. Встретимся сразу у костра?
Я вприпрыжку направилась в общежитие. Наконец-то девятый курс позади! Еще один год – и здравствуй, диплом, звание мага и такая долгожданная свобода! А завтра мы с Джетой отправимся на практику на Восточный тракт, проходящий через самые интересные города Логнайра. Будем путешествовать как самые настоящие дипломированные маги, прочувствуем все тяготы походной жизни, познакомимся с новыми людьми, увидим неведомые земли...
Я так погрузилась в радужные мечты, что, только прикоснувшись к двери нашей комнаты, ощутила: что-то не так. Несмотря на то, что утром я убегала из общежития в большой спешке, я точно помню, как наложила на дверь запирающее заклинание, но сейчас она была открыта. Может быть, Джета заходила днем и забыла наложить заклинание? Исключено. После того, как на младших курсах у нас дважды утащили накупленные на десятидневье продукты, а один раз – конспекты по превращениям за целый семестр, мы ни разу не забывали запереть комнату. Полная нехороших предчувствий, я осторожно толкнула дверь, на всякий случай держа наготове боевой амулет. Кто знает, с чем можно столкнуться лицом к лицу в общежитии, полном магов-недоучек? Я была готова к чему угодно, от обнаглевшего выпускника, решившего скуки ради взломать пару замков, до сбежавшего от лаборантов чешуйчатого крысолака, но увиденное повергло меня в шок.
В комнате находились двое мужчин. Один из них, сероглазый, с длинными черными волосами, тот, что вольготно развалился на стуле и лениво перелистывал забытый конспект Лайли, был мне незнаком. А вот второй... У окна, радостно улыбаясь, стоял мой дядя. Лорд Т"ар Шурве собственной персоной. Вообще-то такая реакция на мое присутствие была дяде совершенно не свойственна. Обычно он и его семья просто игнорировали сам факт моего существования, что меня абсолютно устраивало. Для дяди я была словно бельмо на глазу, наглядным доказательством несмываемого позора, запятнавшего древний и уважаемый род Т"ар Шурве. Моя мать приходилась ему родной сестрой, и ее угораздило влюбиться в совершенно неподходящего мужчину, стоящего гораздо ниже ее по общественному положению. Не совсем простолюдина, конечно, но его род, в отличие от нашего, не уходил корнями в глубь веков, до самых Темных времен. Прадед моего отца служил в королевской гвардии и получил дворянский титул в благодарность за службу короне. В высшем обществе такой брак считался страшным мезальянсом, и бабушка с дедушкой никак не могли дать своего согласия. Но неожиданно моя обычно кроткая и послушная мама проявила стальную твердость. Ее не испугали ни угроза разрыва с семьей, ни осуждение общества. Родители убежали из дома, тайно обвенчались и несколько лет никто ничего о них не слышал. Их дальнейшая судьба могла так и остаться неизвестной, но в один прекрасный день на пороге моего дяди появился священник с прощальным письмом от его сестры и трехлетней девочкой. Мама умерла от неизвестной болезни, что случилось с отцом, священник не знал, а я, естественно, не помнила. Несмотря на горячие мольбы мамы позаботиться обо мне, дядя совсем не собирался брать на себя такую ответственность. Но на мое счастье (а может, и совсем наоборот), мой отец оказался просто неприлично богат. Дядя не смог устоять перед искушением. К его разочарованию, вскоре выяснилось, что отец составил завещание таким образом, что никто не мог получить доступ к этим деньгам до моего совершеннолетия. Дяде только и оставалось, что ждать, надеяться и предвкушать сладостный миг, когда ему, наконец, воздастся за все его усилия воспитать из меня приличного человека. Во всяком случае, именно в таком изложении я слышала эту историю от дяди.
К его чести стоит заметить, что мне не на что было жаловаться, пока я жила в его доме. Меня растили точно так же как и моих кузин, но почему-то всегда отдельно. В моем распоряжении были просторные покои, но кроме меня в этом крыле замка больше никто не жил. Кузены и кузины обучались в классной комнате все вместе, а ко мне приходил собственный наставник. С возрастом я поняла, что дядя сделал все, что в его силах, чтобы я как можно реже попадалась ему на глаза. Меня взяли в семью, но так и не приняли в нее. Неудивительно, что практически постоянно я чувствовала себя очень одиноко.
Книги стали моим спасением. К счастью, библиотека в нашем замке не пользовалась большой популярностью среди остальных членов семьи. Так что я царила в ней безраздельно. Здесь никто не нарушал мой покой и не мешал мне заниматься всем, что заблагорассудится. Так я и открыла для себя магию. Прекрасно помню, как поразило меня высказывание одного из авторов: "Магия по сути своей безлика. Она – лишь инструмент, как клинок. Чем она станет в ваших руках? Будете ли вы с ее помощью резать хлеб или валить столетние дубы? Станет ли она орудием преступника или оружием воина? Выбор за вами". В то мгновение я поняла, чему хочу посвятить свою жизнь. Легко сказать. Дядя наотрез отказался нанимать мне учителя ("Не собираюсь тратить деньги на очередной детский каприз, который ты забудешь на следующий же день"), и мне пришлось учиться самостоятельно. Не всегда дела шли гладко. До глобальных разрушений, слава Десятерым, дело не дошло, однако несколько раз в разных частях замка случались мелкие катастрофы. Из ниоткуда вспыхивал огонь и гас сам собой, лестницы покрывались зеркально гладким льдом, под потолком щебетали стайки птиц, а в подвале завелась дикая кикимора. В конце концов, под давлением таких неопровержимых фактов дяде пришлось признать, что юным магам следует учиться в специальных школах. Так будет безопаснее для него самого в первую очередь. Едва дождавшись, когда мне исполнится восемь лет, дядя отдал меня на обучение в Академию. Так было удобно для всех: я получила свою долгожданную свободу, а дядя был рад, что ему не придется терпеть меня рядом до самого совершеннолетия. К тому же, благодаря близкой дружбе с ректором Академии, он мог издалека присматривать за мной и быть уверенным, что его финансовое вложение находится в полной безопасности.